Николай Тарасов - Примите женщину как есть

* * *

За берёзу туча зацепилась —

Не достать теперь ей до звезды.

Бабушка внизу перекрестилась —

Не послал бы Бог какой беды?

Ветер стих, телёнком уж не скачет.

Сразу стало душно и тепло…

Любопытство его держит, не иначе:

Время-то к развязке потекло.

Взволновались тучи повсеместно,

Воздух осязаем стал, тяжёл.

Тучу все пытались сдвинуть с места,

Но никто решений не нашёл.

От бессилья тучи разругались —

Ни подруг уже и ни сестёр.

Через час две первые – подрались,

Полыхнул из молний их костёр.

Гром разнять дерущихся пытался,

Карами грозил им, будто вождь.

А внизу меж тучами метался

Чей-то мальчик – пучеглазый дождь.

Вскоре полыхало уж полнеба —

Гром уже нигде не успевал…

Дрались даже дети – до победы!

Только ветер-зритель хохотал.

Тишина

Тишина!

Без конца и без края!

Пью её, как берёзовый сок.

И смакую —

Такая густая! И холодная…

Каждый глоток!

Пузырится туман

По ложбинам,

Отражая малиновый свет.

Тихо плачут грибы

По корзинам:

Их сегодня съедят на обед.

Пламенеет рассветом

Полнеба.

Солнца нет, за пригорком – лучи.

Как давно

Я за городом не был…

Тишина!!! Только сердце – кричит!!!

* * *

Непогода город душит:

Беспрестанно дождь идёт.

Ветер злой всё время кружит,

Хмарь по улицам ползёт.

Две недели уж ненастье:

Плачет город в три ручья.

Всё живое в его власти —

От людей до муравья.

Зонт почти не просыхает,

Слёзы хлюпают в туфлях,

По лицу вода сбегает,

Капли виснут на бровях.

Тучи чиркают по крышам:

Трубы гнут – прямых антенн.

Говорят, что под Парижем

В городках не видно стен.

Говорят, на Нижней Волге

Ночью выпал крупный град…

Дождь в Москве, хотя и долгий,

Всё же лучше во стократ.

Жаль, что птицы не летают,

Перекличку не ведут.

Жаль, что дождь не отдыхает…

Жаль, тебя нет рядом тут.

Синь

Синь! Какая синь над головой!

Ни облачка вверху, ни дымки.

Как будто небо надо мной

Вобрало цвет твоей косынки.

Синь! Какая синь на небесах!

В ней будто растворилась вечность.

Как синий цвет в твоих глазах,

В себе хранящий бесконечность.

Синь! Какая синь накрыла свет!

Я в ней тону необозримой.

Как мне приятен этот цвет —

Цвет васильков и глаз любимой.

* * *

Опять июньская гроза.

А я и так не сплю ночами,

Уже с последними лучами

Напрасно мучая глаза.

Опять в огне уже полнеба.

Грохочет гром опять в угаре,

Как тот пьянчуга на базаре,

Что бит сегодня ещё не был.

И прохудилось снова сито:

Ручьями вниз бежит вода,

И снова так же, как всегда,

Вся ночь на части ей размыта.

И снова я в пустой квартире

Сижу на тумбочке один.

И только занавес гардин

Мне руки греет в этом мире.

Опять всё так же, как всегда,

Как наша памятная ссора…

Вернулась, правда, как-то скоро?

Ты ж не вернёшься – никогда!

* * *

Пробежали капли дрожью через двор.

Застонал от боли старенький забор:

Третью уж неделю ливень без конца,

Кто бы образумил что ли молодца?

Разгулялся парень, застил белый свет,

Двор – сплошная лужа, конца края нет.

Я же по колено пятый день стою,

Пожалел бы, малый, старость хоть мою.

Ревматизм замучил, и в суставах боль,

Ноги ночью крутит, пожалел бы, что ль?

Поскорей бы тучи ветер разогнал…

Или ливень хочет, чтобы я упал?

Жить и так осталось считанные дни —

Вон, уж покосились столбики мои.

Из семи сыночков – пятеро лежат,