Владимир Маяковский - Хорошо!

Родзянко М. В. (1859–1924) — крупный землевладелец, видный деятель партии октябристов. Возглавлял комитет Государственной думы. Один из организаторов «корниловщины». В 1920 году эмигрировал из России.

Керенский А. Ф. (1881–1970) — эсер, был министром, а затем возглавлял буржуазное Временное правительство. После Октябрьской социалистической революции бежал за границу. Проживал в США и вел антисоветскую пропаганду.

…в кровати, царицам вверенный, раскинется какой-то присяжный поверенный . — Здесь и далее Маяковский дает ироническую характеристику А. Ф. Керенского — типичного левобуржуазного деятеля Февральской революции 1917 года в России. По профессии Керенский — адвокат (присяжный поверенный); будучи премьером, выполнял обязанности министра юстиции буржуазного Временного правительства.

Несмотря на гротескные преувеличения — в целях типизации — Маяковский, воссоздавая этот образ в поэме, был близок к реальному лицу — сходные характеристики Керенского сохранились в воспоминаниях его современников, а также в художественных произведениях (например, в романе М. Горького «Жизнь Клима Самгина»).

…в Лондон, к королю Георгу. — Английский король Георг V был двоюродным братом Николая II.

…мадам Кускова… Милюков… — Кускова Е. Д. (1869–1958) — деятельница либерально-буржуазной партии конституционалистов-демократов (кадетов) в Петербургской городской думе; Милюков П. Н. (1859–1943) — организатор и лидер этой партии; министр иностранных дел буржуазного Временного правительства.

…штабс-капитан Попов … — Существует предположение, что в этом образе отразились реальные черты штабс-капитана Попова, служившего начальником автомобильных складов при Петербургской таможне. Маяковский был знаком с ним, когда служил в Петербургской военной автомобильной школе (В. Ф. Земсков. Река по имени «Факт». В сб. «Поэма Маяковского «Хорошо!», М., 1958, стр. 184).

«Селект» — гостиница в Петрограде.

Каледин А. М. (1861–1918) — контрреволюционный казачий генерал, руководитель белогвардейского мятежа на Дону в 1917–1918 годах.

Лашевич М. М. (1884–1928) — член Военно-революционного комитета, который возглавлял захват почты, телеграфа и телефона во время Октябрьского вооруженного восстания.

Антонов — Антонов-Овсеенко, Владимир Александрович (1883–1939), Подвойский, Николай Ильич (1880–1948) — члены Военно-революционного комитета. Антонов объявил низвергнутым Временное правительство.

…бочкаревские дуры… — «женский батальон смерти», защищавший буржуазное Временное правительство. Названы по имени организатора батальона — Бочкаревой М. В.

Прокопович С. Н. (1887–1955), Коновалов А. И. (1875–1948) — министры Временного правительства.

Товарищ Подвойский сел в машину, сказал устало: «Кончено… в Смольный ». — Как и во всей поэме, в поэтическом рассказе о событиях Великой Октябрьской социалистической революции Маяковский строго следует фактам, почерпнутым из разного рода литературных источников: газет, воспоминаний участников революции и т. п. Но в первую очередь он опирается на собственные «поэтические» впечатления и те задачи («сверхзадачи»), которые он, художник, ставил перед собою. Установлено, например, что в главе, посвященной взятию Зимнего, поэт использовал воспоминания В. А. Антонова-Овсеенко, Н. И. Подвойского, а также бывшего министра Временного правительства П. Малянтовича. Существуют воспоминания современников Маяковского, в которых рассказано о том, что Н. И. Подвойский, прослушавший эту главу в чтении автора, заметил ему, что он не мог сказать «Кончено…», когда революция только началась. Маяковский должен был принять эту поправку и при чтении поэмы иногда заменял эту строку на: «К Ленину! В Смольный!» Поэт включил эту поправку в перечень исправления опечаток 1-го издания поэмы, однако во всех прижизненных публикациях строка печаталась так, как она была написана в первом творческом варианте, в соответствии с художественной логикой произведения.

«Здравствуйте, Александр Блок …» — В статье-некрологе «Умер Александр Блок» (1921) Маяковский рассказал о встрече с ним: «Помню, в первые дни революции проходил я мимо худой, согнутой солдатской фигуры, греющейся у разложенного перед Зимним костра. Меня окликнули. Это был Блок. Мы дошли до Детского подъезда. Спрашиваю: «Нравится?» — «Хорошо», — сказал Блок, а потом прибавил: «У меня в деревне библиотеку сожгли». Этот эпизод почти без изменений вошел в поэму «Хорошо!». Еще в 1915 году Маяковский свидетельствовал свое восхищение Блоком: на книге «Облако в штанах», подаренной поэту, он написал: «А. Блоку — В. Маяковский. Расписка всегдашней любви к его слову». В цитированной статье Маяковский был более близок к исторически оправданному представлению о Блоке: «Творчество Блока, — писал он тогда, — целая поэтическая эпоха, эпоха недавнего прошлого… Блок честно и восторженно подошел к нашей великой революции, но тонким, изящным словам символиста не под силу было выдержать и поднять ее тяжелые реальнейшие, грубейшие образы…»