Андрей Дементьев - Все в мире поправимо…

Записку меж камней вложил он робко.
А что за просьба в ней была – секрет…
И вдруг Стена ответила негромко:
«Но у меня, простите, столько нет…»

Лишь только душа обретала
Покой, забывая про зло,
Как Муза меня покидала…
И если мне в жизни везло,
И в счастье не знал я предела,
Привыкнув к соблазнам и лжи…
Вновь Муза меня не жалела
И мстила за леность души.

Я одинок, как одинок цветок,
Когда его срывают и уносят.
Я одинок, как одинока осень,
Когда последний падает листок.
Я одинок,
Как правда между строк.

И гений трижды может быть
Ничтожен:
Когда он дружбу выгодой итожит,
Когда вослед своей любви былой
Он посмеется, словно шутке злой.
Но в третий раз всего ничтожней он,
Когда забудет, где он был рожден.

С высоты своих
Прожитых лет
Я неслышно спускаюсь в былое.
А в былом ничего уже нет,
Словно кто-то прошелся метлою.

Я, наверно, попал не туда,
И вообще вся затея напрасна.
И вернулся я в те же года,
Из которых уйти собирался.

В древней Спарте их бросали в пропасть.
«Пожили, и хватит… Знайте совесть…»

Правда, жизнь с тех пор переменилась.
Рейтинг стариков намного вырос.

Вместо пропасти – раздолье пенсий.
И на них возможно выжить, если…

Если будете опять при деле.
Или вам придут на помощь дети.

А иначе, в общем, та же пропасть:
По краям ее опасно топать…

Поздно переделывать себя…
Если неугоден ты кому-то,
Можно все решить в одну минуту, —
Не общаться… Только и всего.

Поздно переделывать себя…
Если власть в стихах находит смуту,
Можно все решить в одну минуту, —
Не читать ей просто ничего.

Уехал друг на южный берег.
На берег не своей страны.
А я любил его и верил,
Что нам разлуки не страшны.

Но все сложилось по-иному.
Жизнь разломилась пополам.
И не горюет он по дому,
По честно прожитым годам.

И все, что мы любили вместе, —
Ему теперь превыше сил.
А что боялось нашей мести,
Он виновато позабыл.

Наверно, мне когда-нибудь простится,
Что я живу, по легким дням скорбя.
Мне б надо было
На Святой земле родиться,
Чтоб стать чуть-чуть
Похожим на тебя.

По вере и Богу —
Мы братья и сестры.
По жизни —
Порой наша близость слаба.
И чья-то душа —
Как заброшенный остров.
И так одинока чужая судьба.

Врач сказал:
«Меняйте образ жизни.
Чтобы никаких волнений…»
Я съязвил:
«А душа при этом не закиснет?..» —
«Не закиснет… Вы же не дебил».

Ну, а я – дебил…
Упрямый и недужный.
Не приму и нескольких минут,
Без борьбы, когда порочат дружбу.
И без гнева, – если правду бьют.

«Добро должно быть с кулаками…» —
Из древних кто-то утверждал.
А в кулаке зажатый камень
Меж тем своей минуты ждал.

И мне всегда мешала малость
Поверить в эту благодать.
Да, кулаки – они остались.
Добра вот что-то не видать.

Приходит опыт, и уходят годы.
Оглядываясь на неровный путь,
Чему-то там я улыбаюсь гордо,
А что-то бы хотел перечеркнуть.

Все было в жизни – поиски и срывы.
И опыт постоянно мне твердит,
Что дарит мать птенцу в наследство крылья,
Но небо за него не облетит.

Я подумал: «Стать бы деревом…
Чтобы весь свой долгий срок
Не жалеть о всем содеянном
И о том, чего не смог.

Не страдая, не завидуя,
Позабыв друзей своих,
Молча встану над обидами
И над горестями их.

Не грустя о днях потерянных,
Буду ждать иной судьбы…
Почему не стать мне деревом,
Коль в чести у нас ДУБЫ?»