Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

И прилагательное «русский» —
Не орден Родины моей,
Не буковки на бланке хрустком:
Скорее – это род людей.

Кто в ссадинах её запёкся
И вмёрз душой в её снега;
Своих истоков не отрёкся,
Но в ней – увидел берега.

В ней, что огромными крылами
Закат цепляя и восход,
За перелётными клинами
Не может двинуться в исход:

Где Азия с Европой сшиты
Уральским складчатым рубцом —
Растят её детей и жито,
И сто наречий под венцом.

Пусть падать камнем на Тунгуске,
Но в длань её. И «даждь нам днесь».
Я не широкий и не узкий.
Я русский. Я проросший здесь.

Если чёрная ночь на пороге
Или камнем на душу рассвет, —
Выхожу по разбитой дороге
На причалы усталых побед.

Там, за пирсом, где бранью чугунной
Прогремит быстротечная цепь,
Где швартовы капеллою струнной,
Ксилофоном – древесная крепь,

Где танцуют отважные крачки,
Тенорок проверяет буксир,
И тромбонами трубы, а мачты
В пальцах бриза – подобием лир,

Где русалочьим всхлипом у донца
Шлюпки с волнами вторят куплет —
Там оранжевым парусом солнце
В этот час завершит кругосвет.

В городе из «Линий» и каналов,
Из надгробий, арок, тополей
И закрытых каменных пеналов,
И открытых водяных полей…

Где мосты парят чугунной стаей,
Крылья разминая по ночам;
Где рассвет, в закате прорастая,
Не оставит времени свечам…

Очертанья римских геометрий
В русский возведённые предел,
В островах, не знающих безветрий, —
Вечности назначенный удел… [2]

Бились «белые» и «красные»,
Словно кровью были разные;
За серёдку, за околицу,
И за веру, и за вольницу,

Кто за долю, кто за вотчину…
Кто: «Да будет!»; кто: «Всё кончено…»
И землице, чёрной вдовушке,
Подменили росы кровушкой…

А теперь – ищите правого,
Да без пятнышка кровавого.

В хоромах грома
На краю краёв,
Где шорох громок
Снеговых роёв

И ветер тесен
От напрасных слов,
Никчёмных песен
И бездарных снов,

Презрев вершины
Утончённых строф,
Поют кувшины
На губах ветров.

И мантрой чистой
Там дундук времён,
А в травах истин —
Шелуха имён…

Снова скрипки в душе. Снова холод.
Я – игла под копной тишины
У дороги, которою Воланд
Мчал избранников в вечные сны.

Я – жемчужина в смеженных створках
Во глубинах морского царя,
Под трухой удалённых задворков,
Где померкшая тонет заря.

Я – медяк, что сверкающей решкой
В мир глядит через дырку в полу,
Между шашек – забытая пешка,
Шорох книг, обращённых в золу.

Словно семя в оттаявшей почве:
Не проклюнусь – в земле растворюсь.
Словно куст в примороженных почках:
Не зацвёл – на костре разгорюсь.

Тают скрипки в душе: брызги оземь!
Тает пепел, – возможно, весна.
Вероятно, я просто не озимь…
Запах света. Скорлупка – тесна.

Не ищи в глазах моих пророчества:
Муза там…
Недорого возьмёт…
Неизбывны —
смерть и одиночество,
Остальное —
радужный налёт.

Не читай в ладони:
«Что ж там пройдено?» —
Я ни в чём не дам себе зарок.
Мне даны навеки Мать и Родина;
Прочее —
в прокат, на краткий срок…

Свинцовость туч с лазурью неба спорит,
Суровость скал – с живым огнём рябин,
Изгибы сопок к тихой глади моря
Легли узором рыже-золотым.

Но не дразните спящую пучину —
Обманчива поверхность сонных вод,
Доколе настоящую причину
Она для спора с ветром не найдёт.

И вспыхнет бунт. Безумной силы полон,
Подует ветер из морских глубин.
И станут биться в ржавый берег волны,
Гордясь шальным безумием своим.

Падёт на землю ураган воздушный,
Подымет вихрь искрящейся листвы,
Оставив мир, холодный и бездушный,
В сугробах спать до будущей весны…