Олег Соломатов - Соседи по жизни

Она сказала: — Я несчастна…
И нет просвета в этой мгле.
Меня считают злой и склочной…
Поэтому иду к Тебе…

Он ей в ответ: — Отбрось гордыню…
Сними «корону», отдохни…
И чувство «Собственного ВЕСА»
В глубоком море утопи…

Забудь про фразы: «Я ВСЁ знаю…»
«Я ЛУЧШЕ вижу…», Я… Я… Я…
Забудь, что ты «незаменима»,
Что спросят только лишь с тебя…

Пойми, что люди в окруженье
На всё имеют свой ответ…
Им мнение Твоё не важно,
Когда не просят дать совет…

А ты «Утесом в океане»
Противоборствуешь волне,
Но воды молча точат камни…
В миг ты окажешься на дне…

Она сказала: «Что ты, ОТЧЕ?»
Какие волны и утес?
Ответь мне точно на вопросы,
А не устраивай разнос…

Вздохнул Он тихо и растаял…
И Новый ей предстал Завет
Глава седьмая от Матфея
Пункт шесть, про жемчуг, благовест…

Утро… прохладою ночи напитанный воздух
Жмется к еще не проснувшимся клеткам лица…
Лучики солнца, запутавшись в кронах деревьев
Стремятся проникнуть сквозь щели ступенек крыльца.

Двигаясь плавно, чтоб дать мышцам тела размяться
Я ощущаю движение ветра в листве,
Звуки проснувшихся птиц оглашают округу
Запах ночного тумана завис на прохладной траве…

Взгляд упирается в мусором полные баки…
Смрад и зловоние, мухи, дворняги и бомж…
Грязные руки, лицо — лист газетной бумаги…
Роет отбросы «бомжа-экскаватора — ковш»….

Цепкие глазки пронзительно сверлят пакеты…
Банки от пива, бутылки, мотки проводов…
В грязной одежде, пропитанной плесенью свалок,
Сыростью люков, отходами, дымом костров…

Рядом, за домом фонтан в окруженьи скамеек,
Старые липы, газоны, газетный ларек…
Дворник сметает следы от ночных посиделок…
Сгребая «еду для контейнеров» в рваный мешок…

Звон тишины оглушается рокотом «тачек»,
Это «бомбилы» спешат, у «клиентов», похоже, цейтнот …
Кто-то проспал, кто-то с поезда, кто со свиданья…
Мчатся с «двойным превышением» в даль, за крутой поворот…

Радости сочного утра с прослойкой убогого быта,
Как черно-белая пленка, меняет на серые блики цветные мечты…
Крутятся серии «Жизней», но ВСЯ информация скрыта…
Величье природы нейтрально к страстям и не терпит людской суеты.

Звучала медленно гитара,
Стучал негромко барабан…
Besame Mucho разливалась,
Как плотный утренний туман…

Пел с хрипотцой седой идальго
Про поцелуй в глухую ночь,
Что сердце отпускать не хочет,
Но как разлуку превозмочь?

Слова вплетались в ноты звуков,
Задав вибрации Души
Струной гитарной отражаясь
В брусчатку «Кировской» тиши…

И каждый, проходящий мимо,
Как завороженный вставал,
Услышав звуков переливы,
Сквозь резонатора овал…

И даже не поняв ни слова
Из уст испанского певца,
Душою принимал страданья
И ждал счастливого конца.

Но пел амиго о разлуке,
Что завтра будет он вдали…
Что крепкий поцелуй той ночью,
В душе испанской заболит…

Звучала музыка печально,
Вливаясь в Души ручейком…
Народ стоял заворожено,
И каждый думал о своём…

Границы стерлись, время встало,
Языковой барьер исчез…
В тот миг, когда струна звучала
Под сенью «Кировских» небес…

Седой, больной старик присел на край скамейки,
Уставшие глаза пронзили пустоту…
Звенят колокола «намоленой» церквушки,
Златые купола сверкают сквозь листву…

Прохожие вокруг идут куда-то мимо…
Старик среди людей, по сути — одинок,
Жены три года нет, лишь изредка приснится,
А дети — много лет не видели порог…

Ушли в «Большую жизнь» — дела, работа, внуки…
Раз в год на телефон отправят СМС…
В квартирке — тишина, на кухне — запустенье…
Никто не варит борщ, а значит — и не ест…

Заношены до дыр брючата цвета пепла,
Застиран джемперок, затяжка на локте…
А он сидит в тиши под кронами деревьев
И память ворошит «кругами по воде»…

Жизнь, как короткий миг — прошла, не задержалась…
«Прибрав» с собой друзей, знакомых и родню,
Остался только кот — хромой и с диабетом,
И тот заходит в дом, как молока нальют…