Олег Соломатов - Соседи по жизни

Его сосед, живущий выше —
Из дома шел с «орлиным взором»,
Глядел «глаза в глаза» прохожим,
Завлечь пытаясь разговором…

В нем кровь кипела от блондинок,
Гормоны разжигали страсти…
Терпеть не мог обман и низость,
Весь — был он у Страстей во власти!!!

И жил… сгорая ежечасно!
Любил, Завидовал, Боялся…
Сейчас и Здесь… без компромиссов…
Всем проходящим — улыбался.

А тот сосед, что жил на «первом»
В окне видал деревья только…
Но то, что солнца нет в квартире —
Его «не трогало» ни сколько…

Он, выходя на свежий воздух,
Всегда следил за облаками…
Не видел луж, а встретив женщин —
Растерянно моргал глазами…

Его влекли Вселенной «Дыры»,
Летали мимо глаз болиды…
Он видел спутники ночные,
И льды далёкой Антарктиды…

Не обращал своё вниманье
На лица, шедших по брусчатке,
Но мог разглядывать часами
Снежинок формы на перчатке…
Вот так и жили три соседа —
На разных «планках» ощущений…
И каждый был предельно счастлив
В границах личных достижений!

Один — нашел бумажник баксов
И «просадил», зайдя к прилавку,
Ведь — как пришли, так и уходят…
Не вложен Труд — не жди прибавки…

Второй — завел подружек кучу,
Кутил «по полной», днём и ночью…
Сгорел, как спичка — за минуту…
Теперь вернуть здоровье хочет.

А третий — всё глядит на звёзды
Зайдя на гору в одиночку…
Забыв про дачи и машины,
Он Счастья полон, даже ночью!

Жизнь проживает каждый столько,
На сколько сам себе позволит…
Путь в жизни — лично выбирает,
Никто их в этом не неволит…

Восьмой пролет многоэтажки, окно, как вечный телевизор…
С одной и той же передачей: «Про жизнь болота…», крупным планом,
И нет других ТВ-каналов в унылой спальне, «для просмотра»…
Он — одинокий зритель кресла, он — инвалид, в каталке старой.

Давно не видела квартирка, «руки» заботливой хозяйки,
Вдоль батареи паутина, десятки мух на серых стенах…
В стакане с водкой — мошка тонет… Закрыл глаза… Над морем чайки…
На берегу с женой и сыном… знать не дано «о переменах».

Забылся… навалилась дрёма… синдром похмельный гасит мысли…
Исчезла радуга видений, фантомы ног опять заныли…
Перед глазами всплыла фура, свист тормозов, удар… больница…
Наркоз отходит… Ужас взгляда!.. Где ноги?…Что! пришить забыли!!!

Край глаза уловил движенье… две тени в дверь вошли неспешно,
Одна приковыляла к креслу… гримасой искаженный лик…
Вторая, за спиной осталась… Но от нее мороз по коже…
И темноты колючей — Вечность… И Ужас, перешедший в Крик…

Он их узнал… и сердце сжалось, Душа тряслась, как лист на ветке…
Стояла первая, смеялась… — Да, милый, будешь ты в Аду!
Я — Горе, залитое водкой, а ты вливал её без меры…
Боишься Смерти за спиною? Ну ладно, я тогда пойду…

Что, не пускаешь?… То-то братец, в ответе ты перед Всевышним,
Перед Душой, жены умершей, летален печени цирроз…
Ты, запиваясь, «рвал» ей сердце, она ведь за тебя молилась…
Но силы в ней переродились, став водкой… с примесью из слёз…

Упорству пьющих нет прощенья… в порыве пьяного угара
Они цинично и бездумно, пускают жизни «под откос»…
С тупым желанием — забыться, уйти от дел и от решений…
Топить стремятся в водке Горе… но я — всплываю, как навоз…

Смешок раздался за спиною… донесся лязг косы-убийцы…
— Ну что, поплаваешь в навозе? А я в сторонке буду ждать…
Перед каталкой встало Горе, преобразившись в образ милый…
И, протянув к нему ладони… захохотало… не унять…

Вдруг понял он — свои страданья, переложив жене на плечи,
Себя жалея больше жизни, не замечая боль других…
Тем самым Души их калечит, и безысходностью момента
Толкает к стрессу, от бессилья, облегчить жизнь своих родных.

И Горе с водочным потоком, подмыло дом Надежды с Верой,
Разрушив сваи Пониманья и затопив Терпенья сад…
Включило Жизни счет обратный, неизлечимою болезнью…
Один… без ног и без любимой… и не вернуть её назад…

Открыл глаза, виденья скрылись… «мотор» в груди сейчас взорвется,
Синдром похмельный мозг прессует, спина от страха — словно лед…
В пустой квартире эхо бродит, в надежде, сын-студент вернётся…
Прибраться на могилке мамы… а он — в каталке подождет…