Леонид Филатов - Игра в «замри»

Гляди, а твой супруг, смешон и жалок,
Сейчас преподнесет ему цветы!
Похоже, что мужья провинциалок
Искусство ставят выше суеты…

Давай поглядим друг на друга в упор,
Довольно вранья.
Я – твой соглядатай, я – твой прокурор,
Я – память твоя.

Ты долго петлял в привокзальной толпе,
Запутывал след.
Ну вот мы с тобою в отдельном купе,
Свидетелей нет.

Судьба мне послала бродить за тобой
До самых седин.
Ну вот мы и встретились, мой дорогой,
Один на один.

Мы оба стареем: ты желт, как лимон, —
Я лыс, как Сократ.
Забудь про милицию и телефон,
Забудь про стоп-кран.

Не вздумай с подножки на полном ходу
Нырнуть в темноту.
Мы едем с тобою не в Караганду
И не в Воркуту.

Чужие плывут за окном города,
Чужие огни.
Наш поезд отныне идет в никуда,
И мы в нем одни.

…Как жутко встречать за бутылкой винца
Синюшный рассвет
И знать, что дороге не будет конца
Три тысячи лет…

Меня сочтут обманщиком,
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.

Уж если одурачивать —
То как-нибудь хитро:
Вино из одуванчиков —
Да это же ситро!

Нашли же чем попотчевать
Доверчивый народ, —
А очередь, а очередь,
А очередь – растет!

Закройте вашу лавочку,
Не стоит тратить пыл:
Вино из одуванчиков
Никто еще не пил.

Алхимики, не вам чета,
Тузы и короли —
Вина из одуванчиков
Придумать не смогли.

Напрасно вы хлопочете,
Товар у вас не тот, —
А очередь, а очередь,
А очередь – растет.

Название заманчиво,
Однако не секрет:
Вина из одуванчиков
На белом свете нет.

Меня сочтут обманщиком,
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.

Вино, понятно, кончилось,
Киоск давно закрыт, —
А очередь, а очередь,
А очередь – стоит!

В сошедшей с ума Вселенной —
Как в кухне среди корыт —
Мы глохнем от диксилендов,
Парламентов и коррид.

Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени тишина.

Нас тянет в глухие скверы —
Подальше от площадей, —
Очищенные от скверны
Машин и очередей.

Быть может, тишайший гравий,
Скамеечка и жасмин —
Последняя из гарантий
Спасти этот бедный мир.

Неужто, погрязши в дрязгах,
Мы более не вольны
Создать себе общий праздник —
Мгновение тишины?

Коротенькое, как выстрел,
Безмолвное, как звезда, —
И сколько б забытых истин
Услышали мы тогда!

И сколько б Наполеонов
Замешкалось крикнуть «пли!»,
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли…

И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько бы дам прекрасных
Не выцвело в пошлых дур!

И сколько бы наглых пешек
Узнало свои места —
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!..

Консилиумы напрасны.
Дискуссии не нужны.
Всего и делов-то, братцы, —
Мгновение тишины…

– Вот вы говорите, что слезы людские – вода?
– Да.
– Все катаклизмы проходят для вас без следа?
– Да.
– Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас – лабуда?
– Да.
– И вам все равно, что кого-то постигла беда?
– Да.
– И вам наплевать, если где-то горят города?
– Да.
– И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
– Да.
– А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
– Да…
– Но вам удается ее усмирить без труда?
– Да.
– А если разрушили созданный вами семейный очаг?
– Так…
– Жестоко расправились с членами вашей семьи?
– И?..
– И вам самому продырявили пулею грудь?
– Жуть!
– Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
– Нет!
– А вы говорите, что слезы людские вода?
– Нет…
– Все катаклизмы проходят для вас без следа?
– Нет!
– Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
– Да! Да. Да…

Клавка – в струночку, лицо белей бумаги,
И глядит – не понимает ничего.
А кругом – все киномаги да завмаги,
Да заслуженные члены ВТО.