Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

«Эй вы, бурые, – кричит, – эй вы, пегие!

Отниму у вас рацион волков

И медвежие привилегии!

Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу,

Распишу туда-сюда по трафарету, —

Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,

И ославлю по всему по белу свету!

Не один из вас будет землю жрать,

Все подохнете без прощения, —

Отпускать грехи кому – это мне решать:

Это я – Козел отпущения!»

…В заповеднике (вот в каком – забыл)

Правит бал Козел не по-прежнему:

Он с волками жил – и по-волчьи взвыл, —

И рычит теперь по-медвежьему.

1973

На дистанции – четверка первачей, —

Каждый думает, что он-то побойчей,

Каждый думает, что меньше всех устал,

Каждый хочет на высокий пьедестал.

Кто-то кровью холодней, кто горячей, —

Все наслушались напутственных речей,

Каждый съел примерно поровну харчей, —

Но судья не зафиксирует ничьей.

А борьба на всем пути —

В общем, равная почти.

«Расскажите, как идут,

бога ради, а?»

«Телевиденье тут

вместе с радио!

Нет особых новостей —

все равнехонько,

Но зато наказ страстей —

о-хо-хо какой!»

Номер первый – рвет подметки, как герой,

Как под гору катит, хочет под горой

Он в победном ореоле и в пылу

Твердой поступью приблизиться к котлу.

Почему высоких мыслей не имел? —

Потому что в детстве мало каши ел,

Голодал он в этом детстве, не дерзал, —

Успевал переодеться – и в спортзал.

Что ж, идеи нам близки —

Первым лучшие куски,

А вторым – чего уж тут,

он все выверил —

В утешение дадут

кости с ливером.

Номер два – далек от плотских тех утех, —

Он из сытых, он из этих, он из тех, —

Он надеется на славу, на успех —

И уж ноги задирает выше всех.

Ох, наклон на вираже – бетон у щек!

Краше некуда уже, а он – еще!

Он стратег, он даже тактик, словом – спец, —

Сила, воля плюс характер – молодец!

Четок, собран, напряжен

И не лезет на рожон, —

Этот – будет выступать

на Салониках,

И детишек поучать

в кинохрониках,

И соперничать с Пеле

в закаленности,

И являть пример целе-

устремленности!

Номер третий – убелен и умудрен, —

Он всегда – второй надежный эшелон, —

Вероятно, кто-то в первом заболел,

Ну а может, его тренер пожалел.

И назойливо в ушах звенит струна:

У тебя последний шанс, эх, старина!

Он в азарте – как мальчишка, как шпана, —

Нужен спурт – иначе крышка и хана!

Переходит сразу он

В задний старенький вагон,

Где былые имена —

предынфарктные,

Где местам одна цена —

все плацкартные.

А четвертый – тот, что крайний, боковой, —

Так бежит – ни для чего, ни для кого:

То приблизится – мол, пятки оттопчу,

То отстанет, постоит – мол, так хочу.

Не проглотит первый лакомый кусок,

Не надеть второму лавровый венок,

Ну а третьему – ползти

На запа́сные пути…

Сколько все-таки систем

в беге нынешнем! —

Он вдруг взял да сбавил темп

перед финишем,

Майку сбросил – вот те на! —

не противно ли?

Поведенье бегуна —

неспортивное!

На дистанции – четверка первачей,

Злых и добрых, бескорыстных и рвачей.

Кто из них что исповедует, кто чей?

…Отделяются лопатки от плечей —

И летит уже четверка первачей!

1974

Себя от надоевшей славы спрятав,

В одном из их Соединенных Штатов,

В глуши и в дебрях чуждых нам систем

Жил-был известный больше, чем Иуда,

Живое порожденье Голливуда —

Артист, Джеймс Бонд, шпион, агент 07.

Был этот самый парень —

Звезда, ни дать ни взять, —

Настолько популярен,

Что страшно рассказать.

Да шуточное ль дело —

Почти что полубог!

Известный всем Марчелло

В сравненье с им – щенок.

Он на своей на загородной вилле

Скрывался, чтоб его не подловили,

И умирал от скуки и тоски.