Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

уже три четверти пути.

«Ах как жутко, как смело, как мило!

Бой со смертью – три минуты!» —

Раскрыв в ожидании рты,

Из партера глядели уныло —

Лилипуты, лилипуты —

Казалось ему с высоты.

Посмотрите – вот он

без страховки идет.

Чуть правее наклон —

упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —

все равно не спасти…

Но спокойно, – ему остается пройти

всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,

Но хотел быть только первым —

Такого попробуй угробь!

Не по проволоке над ареной, —

Он по нервам – нам по нервам —

Шел под барабанную дробь!

Посмотрите – вот он

без страховки идет.

Чуть правее наклон —

упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —

все равно не спасти…

Но замрите, – ему остается пройти

не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик – и звери

Клали лапы на носилки…

Но прост приговор и суров:

Был растерян он или уверен —

Но в опилки, но в опилки

Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой

без страховки идет.

Тонкий шнур под ногой —

упадет, пропадет!

Вправо, влево наклон —

и его не спасти…

Но зачем-то ему тоже нужно пройти

четыре четверти пути!

1972

Евпаторийскому десанту

За нашей спиною

остались

паденья,

закаты, —

Ну хоть бы ничтожный,

ну хоть бы

невидимый

взлет!

Мне хочется верить,

что черные

наши

бушлаты

Дадут мне возможность

сегодня

увидеть

восход.

Сегодня на людях

сказали:

«Умрите

геройски!»

Попробуем, ладно,

увидим,

какой

оборот…

Я только подумал,

чужие

куря

папироски:

«Тут – кто как умеет,

мне важно —

увидеть

восход».

Особая рота —

особый

почет

для сапера.

Не прыгайте с финкой

на спи́ну

мою

из ветвей, —

Напрасно стараться —

я и

с перерезанным

горлом

Сегодня увижу

восход

до развязки

своей!

Прошли по тылам мы,

держась,

чтоб не резать

их – сонных, —

И вдруг я заметил,

когда

прокусили

проход:

Еще несмышленый,

зеленый,

но чуткий

подсолнух

Уже повернулся

верхушкой

своей

на восход.

За нашей спиною

в шесть тридцать

остались —

я знаю —

Не только паденья,

закаты,

но – взлет

и восход.

Два провода голых,

зубами

скрипя,

зачищаю.

Восхода не видел,

но понял:

вот-вот

и взойдет!

Уходит обратно

на нас

поредевшая

рота.

Что было – не важно,

а важен

лишь взорванный

форт.

Мне хочется верить,

что грубая

наша

работа

Вам дарит возможность

беспошлинно

видеть

восход!

1972

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!

Замучились вы с иксами, запутались в нулях,

Сидите, разлагаете молекулы на атомы,

Забыв, что разлагается картофель на полях.

Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь

И корни извлекаете по десять раз на дню, —

Ох, вы там добалуетесь, ох, вы доизвлекаетесь,

Пока сгниет, запле́сневеет картофель на корню!

Автобусом до Сходни доезжаем,

А там – рысцой, и не стонать!

Небось картошку все мы уважаем, —

Когда с сольцой ее намять.

Вы можете прославиться почти на всю Европу, коль

С лопатами проявите здесь свой патриотизм, —

А то вы всем кагалом там набросились на опухоль,

Собак ножами режете, а это – бандитизм!

Товарищи ученые, кончайте поножовщину,

Бросайте ваши опыты, гидрид и ангидрид:

Садитеся в полуторки, валяйте к нам в Тамбовщину, —

А гамма-излучение денек повременит.

Полуторкой к Тамбову подъезжаем,