Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

Мое тело омоет

Живою водой,

Моря Божья роса

С меня снимет табу —

Вздует мне паруса,

Будто жилы на лбу.

Догоню я своих, догоню и прощу

Позабывшую помнить армаду.

И команду свою я обратно пущу:

Я ведь зла не держу на команду.

Только, кажется, нет

Больше места в строю.

Плохо шутишь, корвет,

Потеснись, – раскрою́!

Как же так – я ваш брат,

Я ушел от беды…

Полевее, фрегат, —

Всем нам хватит воды!

До чего ж вы дошли:

Значит, что – мне уйти?!

Если был на мели —

Дальше нету пути?!

Разомкните ряды,

Всё же мы – корабли, —

Всем нам хватит воды,

Всем нам хватит земли,

Этой обетованной, желанной —

И колумбовой, и магелланной!

1971

Что случилось, почему кричат?

Почему мой тренер завопил?

Просто – восемь сорок результат, —

Правда, за черту переступил.

Ой, приходится до дна ее испить —

Чашу с ядом вместо кубка я беру, —

Стоит только за черту переступить —

Превращаюсь в человека-кенгуру.

Что случилось, почему кричат?

Почему соперник завопил?

Просто – ровно восемь шестьдесят, —

Правда, за черту переступил.

Что же делать мне, как быть, кого винить —

Если мне черта́ совсем не по нутру?

Видно, негру мне придется уступить

Этот титул человека-кенгуру.

Что случилось, почему кричат?

Стадион в единстве завопил…

Восемь девяносто, говорят, —

Правда, за черту переступил.

Посоветуйте, вы все, ну как мне быть?

Так и есть, что негр титул мой забрал.

Если б ту черту да к черту отменить —

Я б Америку догнал и перегнал!

Что случилось, почему молчат?

Комментатор даже приуныл.

Восемь пять – который раз подряд, —

Значит – за черту не заступил.

1971

Я бегу, топчу, скользя

По гаревой дорожке, —

Мне есть нельзя, мне пить нельзя,

Мне спать нельзя – ни крошки.

А может, я гулять хочу

У Гурьева Тимошки, —

Так нет: бегу, бегу, топчу

По гаревой дорожке.

А гвинеец Сэм Брук

Обошел меня на круг, —

А вчера все вокруг

Говорили: «Сэм – друг!

Сэм – наш гвинейский друг!»

Друг гвинеец так и прет —

Все больше отставанье, —

Ну, я надеюсь, что придет

Второе мне дыханье.

Третее за ним ищу,

Четвертое дыханье, —

Ну, я на пятом сокращу

С гвинейцем расстоянье!

Тоже мне – хорош друг, —

Обошел меня на круг!

А вчера все вокруг

Говорили: «Сэм – друг!

Сэм – наш гвинейский друг!»

Гвоздь программы – марафон,

А градусов – все тридцать, —

Но к жаре привыкший он —

Вот он и мастерится.

Я поглядел бы на него,

Когда бы – минус тридцать!

Ну а теперь – достань его, —

Осталось – материться!

Тоже мне – хорош друг, —

Обошел на третий круг!

Нужен мне такой друг, —

Как его – забыл… Сэм Брук!

Сэм – наш гвинейский Брут!

1971

Льву Яшину

Да, сегодня я в ударе, не иначе —

Надрываются в восторге москвичи, —

Я спокойно прерываю передачи

И вытаскиваю мертвые мячи.

Вот судья противнику пенальти назначает —

Репортеры тучею кишат у тех ворот.

Лишь один упрямо за моей спиной скучает —

Он сегодня славно отдохнет!

Извиняюсь,

вот мне бьют головой…

Я касаюсь —

подают угловой.

Бьет десятый – дело в том,

Что своим «сухим листом»

Размочить он может счет нулевой.

Мяч в моих руках – с ума трибуны сходят, —

Хоть десятый его ловко завернул.

У меня давно такие не проходят!..

Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.

Обернулся – голос слышу из-за фотокамер:

«Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.

Что тебе – ну лишний раз потрогать мяч руками, —

Ну а я бы снял красивый гол».

Я хотел его послать —

не пришлось:

Еле-еле мяч достать

удалось.

Но едва успел привстать,