Ринат Валиуллин - Стихи для гурманов

Она открыла окно
и заявила себе решительно:
«Сегодня я начну обязательно
жить по-другому, иначе».
Собрала старые облака отношений.
Под ними лежало спокойное голубое небо.
И уже собиралась выйти их вытряхнуть,
как по дороге к двери
споткнулась.
Чёрт, по всей квартире опять
он раскидал сомнения.

– Девушка, вы прекрасны.
– Где-то я уже слышала это.
Сейчас спросите имя.
– Не любите повторений?
– Все жаждут разнообразия.
– А если я вам скажу:
давайте жить вместе?
– Вместе с кем?
– С кофе, принесённым в постель,
с порхающими бабочками поцелуев,
среди белоснежного ситца,
в бархатных халатах объятий,
среди ваз, говорящих розами.
– Довольно уже.
Я же могу согласиться…

Я знаю, что вам нужно.
Более того, я знаю, что нужно всем женщинам.
Что?
Чтобы ими любовались
в любом состоянии.
Состояние?
Пожалуй.
На капризы моей красоты,
надеюсь, вашего хватит?

Что вы на меня,
как маньяк голодный, накинулись?
Я люблю женщин.
Это даёт вам право?
Это даёт возможность.
А если я вам коленом?
Это даёт вам право?
Право не даст,
я – тем более.

Хочешь чего-то добиться,
научись отвечать на критику:
«Да пошли вы!»

– Суббота.
Что вы грустите?
– Разве?
– Нет лица.
– Вы правы.
Без макияжа.
– Я не об этом.
Тень сошла поцелуев.
– Я не видела его очень давно.
– Разве время имеет значение?
– Я теряю ощущение лета.

– Зачем расстаются люди? —
сказала она задумчиво.
С её сигареты
рухнул в серую бездну пепел.
– Вот и ты меня не простил, —
из сочных губ вырвался
голосом опьянённый дым.
– Женат?
– Да, женился.
– Неужели расстались,
чтобы встретить других?
Сломав,
она
затушила одну
и уже прикурила другую.

– Берёте, как женщин, нежно,
рассматриваете картинки,
обложку,
тираж,
год издания,
цену.
Несколько слов в сердцевине.
Повезло вашей любимой.
– Она интересная,
удивительная.
– Вы счастливчик.
Я про спутницу вашу.
– Я – про книгу.

– Ты же мог раньше жить без меня.
– Мог.
– А что случилось сейчас?
Зачем эти строчки:
«Ты мой воздух,
я не могу без тебя жить»?
– Так и есть.
Вчера вышел на улицу
прогуляться,
один, без тебя.
Мне нечем было дышать.
Закурил…

– Мне кажется,
ты меня пьёшь,
будто я сок всей твоей жизни.
– Сок? Нет,
я даже не знаю, на что ты похожа.
Шампанское всегда возмущается,
вино краснеет,
водка не берёт.
Нельзя тебя сравнивать с алкоголем,
ты штучка покрепче.

– Признайся,
ты же любишь её?
– Опять сердце на меня настучало?

– Замуж за соседа —
смеётесь?
То же самое, что за дверь
уж лучше с котом и с мамой.
Уютно и прочно.
– С вязанием с сериалами.
– Откуда вы знаете?
– Был тем котом в прошлой жизни.
Я знаком с одиночеством.

Никто меня не понимает,
даже ты,
которая со мной вместе уже 20 минут.
Даже шампанское возмущается.
Подумаешь, иностранка,
а как же сердца?
Слышишь, они же стучат на одном языке,
как на печатной машинке,
письма-записки.
Почерк то быстрый размашистый,
то слишком медленный,
будто бы равнодушный.
И многоточия,
многоточия.
Я твоего почти нет,
не слышу.
Грудь.
Мешает твоя прекрасная грудь.
Мне кажется, там душа
спрятана.
У тебя большая,
застелена чувствами, словно скатерть.
Неужели опять непонятно?
Я хотел бы с тобой переспать.

Каждый талантлив настолько,
насколько его недооценивают.

– Вижу,
рана довольно серьёзная
Били намеренно словом,
которое
вошло глубоко вам в доверие.
Боль сочится,
обида.
Прошу – успокойтесь.
Надо очистить рану от грязи
и наложить повязку
тепла и понимания.
Заживёт непременно,
только впредь
будьте внимательны,
прогуливаясь.
Иногда лучше гулять в одиночестве:
проходимцы войдут и выйдут,
вам же потом расхлёбывать.