Мы смирились с тем, что зависть
Судит всех без доказательств.
Ей достаточно улик —
Этот счастлив.
Тот велик.
И чужой судьбою мучась,
Умирая от обид,
Всё надеется на случай,
Что когда-нибудь получит
То,
Что ей в других претит.
1985
Живу я с ощущением вины
За то, что сердце разучился слушать.
Давайте учредим День тишины,
Чтоб поднялись над суетою души.
Как тих бывает на рассвете дом,
Когда всё спит – и лифт, и телефоны!
Мы так от напряженья устаем,
Как содержанье устает от формы.
Давайте учредим День тишины
И перегрузки с наших связок снимем.
Пусть смолкнут на трибунах крикуны
И потеряют голос подхалимы.
Нам не хватает всем такого дня,
Когда вокруг всё истинно и немо…
Друзья не уставали б от меня,
Как устает от самолетов небо.
1986
«Я живу под Ташкентом в зеленом раю…»
Я живу под Ташкентом в зеленом раю.
Осыпаются яблони в душу мою.
И такая вокруг тишина, красота,
Словно заново здесь моя жизнь начата.
И стихи, и ошибки мои впереди.
И любимая женщина где-то в пути.
Наши радости с ней, наши горести с ней
Время копит пока что для будущих дней.
Я наивен еще и доверчив пока.
И врага принимаю за дурака.
Еще нету со мною любимых друзей.
Лишь надежды да небо над жизнью моей.
Я живу одиноко в зеленом раю.
Вспоминаю… И заново мир познаю.
1983
«Легко быть смелым, если разрешили…»
Легко быть смелым, если разрешили…
А как же мы в былые годы жили?
Рукоплескали глупостям не раз,
И это так объединяло нас!
Кричали хором, что идем вперед,
А думали совсем наоборот.
И в наших душах зарождался хаос…
Столица от приезжих задыхалась.
Им всем хотелось колбасы и масла,
Чтобы надежда вовсе не угасла.
Пила Россия, от невзгод больна.
И в том беда ее, а не вина.
Я написал тогда стихи – «Россия пьет» —
Их напечатал только мой блокнот.
Народ еще был робок и несмел,
Он лишь терпеть и бедствовать умел.
Но Кремль уже готовил нам Указ…
И гласность шумно воцарилась в нас.
1986
«Ты была в моей жизни?..»
Ты была в моей жизни?
А может, приснилась…
Или я всё придумал
И ты – это миф?
И былое твое —
Словно стершийся снимок,
И былое мое —
Как забытый мотив?..
Если вдруг мы с тобою
Увидимся где-то,
Я тебя не узнаю.
И ты не узнай.
Потому что давно отцвело
Наше лето
И забвенью оставило
Свой урожай.
1987
Всё будет так же после нас,
А нас не будет.
Когда нам жизнь сполна воздаст —
У мира не убудет.
По небу скатится звезда
Слезой горючей.
И не останется следа —
Обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь,
Хотя нелепо
Порвать загадочный союз
Земли и неба.
Пусть даже ниточкой одной,
Едва заметной,
Став одинокой тишиной
Над рощей летней.
Негромкой песней у огня,
Слезою поздней.
Но так же было до меня.
И будет после.
И всё ж расстаться нелегко
Со всем, что было,
И с тем, что радостно влекло
И что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз
Вновь на дорогу.
И сбросит листья старый вяз
У наших окон.
Всё будет так же после нас.
И слава Богу.
1980
Я помню, как мне в детстве
Хотелось быть взрослей…
Сейчас – куда бы деться
От взрослости своей!
Не стоит торопиться
Да забегать вперед.
И что должно случиться,
Тому придет черед.
Придет пора влюбиться,
Пора – сойти с ума.
Вернулись с юга птицы,
А здесь еще зима.
Вернулись с юга птицы,
Да не спешит весна.
Не стоит торопиться,
Ведь жизнь у всех одна.
1985
«В этот солнечный горестный час…»
В этот солнечный горестный час,
Что потом в наших душах продлится,
Снова счастье уходит от нас
Сквозь чужие улыбки и лица.
Мы сидим на пустынной скамье
В многолюдном распахнутом сквере.
И глаза твои плачут во мне,
И слова мои всё еще верят.
Мы уходим из этого дня,
Чтоб расставить в судьбе нашей вехи.
Как ты смотришь сейчас на меня! —
Словно мы расстаемся навеки.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу