Андрей Дементьев - Стихотворения

Выхода нет.
Есть неизбежность…
Наша любовь —
Это наша вина.
Не находящая выхода нежность
На вымирание обречена.

Выхода нет.
Есть безнадежность
И бесконечность разомкнутых рук.
Мне подарил твою нежность художник,
Чтобы спасти меня в годы разлук.

Видимо, ты опоздала родиться.
Или же я в ожиданье устал.
Мы – словно две одинокие птицы —
Встретились в небе,
Отбившись от стай.

Выхода нет.
Ты страдаешь и любишь.
Выхода нет.
Не могу не любить.
Я и живу-то еще
Потому лишь,
Чтобы уходом тебя не убить.

Сквозь золотое сито
Поздних лиственниц
Процеживает солнце
Тихий свет.
И всё, что – ТЫ,
Всё для меня единственно.
На эту встречу и на много лет.

О, этот взгляд!
О, этот свет немеркнущий!
Молитву из признаний сотворю.
Я навсегда душой
И телом верующий
В твою любовь
И красоту твою.

Мы встретились в доме пустом.
Хозяин нас ждал и уехал,
Оставив нам праздничный стол, —
Души своей доброе эхо.

Мы были гостями картин,
Пророчеств чужих и сомнений,
Сквозь сумрак тяжелых гардин
К нам день пробивался осенний.
Весь вечер и, может быть, ночь
Картины нам свет излучали.
Как будто хотели помочь
В былой и грядущей печали.

Как будто бы знали они,
Что мы расстаемся надолго.
И ты мне сказала:
– Взгляни.
Как горестны эти полотна…

Наверно, он нас рисовал.
И нашу тоску в дни разлуки…
Я слезы твои целовал
Сквозь грустные тонкие руки.

Мы в доме прощались пустом.
На улице солнце сияло.
И долгим печальным крестом
Окно нас с тобой осеняло.

Коварнее, чем гларус, птицы
Я не встречал пока.
Типичные убийцы
Исподтишка.

Они живут морским разбоем…
На берег выброшенный краб,
Считай, навек простился с морем,
Поскольку он на суше слаб.

Он на песке клешней напишет,
Что не был трусом в этот миг.
И лишь на дне морском услышат
Его предсмертный крабий крик.

А волны так же будут биться.
И, ожидая жертв со дна,
Стоят пернатые убийцы.
И чья-то участь решена.

О, преднамеренная ярость!
Не так ли среди нас порой
Всегда найдется некий гларус —
Охотник до беды чужой.

Вторые сутки
Хлещет дождь.
И птиц как будто
Ветром вымело.
А ты по-прежнему
Поешь, —
Не знаю,
Как тебя по имени.

Тебя не видно —
Так ты мал.
Лишь ветка
Тихо встрепенется…
И почему в такую хмарь
Тебе так весело поется?

Не читай моих писем,
Не трави себе душу.
Ты сожги эти письма.
И останься одна.
Одиночества я твоего не нарушу.
Не бросайся к звонкам.
И не стой у окна.

Не впадай в искушенье,
Призови свою робость.
«Что случилось?», —
Ты спросишь себя вдалеке.
Я придумал тебя.
И поверил в твой образ.
А теперь расстаюсь с ним
В слезах и тоске.

Печально, что народ
Становится толпой
И в лидеры берет
Обиженных судьбой.

Избранники толпы,
С решимостью в очах,
В делах пока слабы,
Зато смелы в речах.

И давний наш кумир,
Актер и нацгерой,
Вновь удивляет мир
Своей плохой игрой.

Он шубу шьет себе
Из собственных речей.
Он подобрал к толпе
Достаточно ключей.

Но прыгают слова,
Как по полу горох,
Толпа всегда слаба,
Когда слабак пророк.

Печально, что народ
Становится толпой.
И Сахаров встает
Принять неравный бой.

И мечутся слова,
Как бисер по траве.
Толпа всегда права,
Поскольку в большинстве.

Человек умирает дважды:
Первый раз – в своих мыслях тягостных,
Равнодушно или отважно,
Но от собственного диагноза.

Я прошел этот долгий ужас
Одиночества и отчаянья,
Когда жизнь – это просто участь,
Что внезапно в тебе кончается.

А второй раз он умирает
В самом деле – легко иль горестно —
Оттого, что смертельно ранен,
От болезней или от возраста.