Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре

Я корабль направил к суше,
Вышел на берег с друзьями.
Вдалеке виднелся город,
Весь украшенный садами.
И пошел я вдаль, гонимый
Беспощадною судьбою.
Лишь Асмат с двумя рабами
Поспешила вслед за мною».

Раз, когда у скал прибрежных
Я раздумью предавался,
На поляне предо мною
Некий витязь показался.
Кровь из ран его струилась,
Меч был сломан пополам.
Витязь жаловался горько
И грозил своим врагам.

Я подъехал к незнакомцу,
Пересек ему дорогу.
«Лев, – воскликнул я, – скажи мне,
Кто поверг тебя в тревогу?»
Оглянулся незнакомец,
И замедлил бег коня,
И с великим изумленьем
Стал рассматривать меня.

«Боже, – он сказал в восторге, –
Как твои прекрасны дети!
Вот стоит передо мною
Лучший юноша на свете.
Я ему во всем откроюсь,
Пусть узнает ныне он,
Как охотник безоружный
Был изменою сражен».

Мы сошли с коней и сели,
Отдыхая средь поляны.
Мой слуга – искусный лекарь –
Осмотрел герою раны.
Там осколки стрел виднелись;
Лекарь вынул их из тела,
Раны снадобьем помазал,
Чтобы тело не болело.

И сказал мне незнакомец,
Оправляясь от удара:
«Нурадин-Фридон я, витязь,
Юный царь Мульгазанзара.
Ты теперь в моих владеньях,
Город виден мой отсюда.
Невелик он, но красивей
Не видали мы покуда.

Дед мой, царь земель окрестных,
Чуя смерти приближенье,
Меж отцом моим и дядей
Разделил свои владенья.
Мне в наследство был оставлен
Остров – тот, что виден в море.
Дядя, жадный и свирепый,
Захватил мой остров вскоре.

Нынче утром я затеял
Соколиную охоту.
Пять сокольничих держали
Птиц, приученных к полету.
Мы приехали на остров,
Предались лихой забаве:
Остров мой – моя охота.
Дядя гневаться не вправе.

Злые родичи, однако,
По-иному рассудили –
Их войска в разгар охоты
Нас нашли и окружили.
Я, спасаясь, прыгнул в лодку.
Но, увы, навстречу мне
Мчался дядя с сыновьями –
Все готовые к войне.

Скоро маленькую лодку
Обступили их галеры,
Завязался бой кровавый,
Бой жестокий свыше меры.
Я разил врагов без счета,
Я не мог себя беречь,
Но, увы, кончались стрелы,
Пополам сломался меч.

Смерть казалась неизбежной,
Но, врагам своим на горе,
На коне своем прекрасном
Прыгнул я из лодки в море.
Изнуренный, я отныне
Положился на коня,
И скакун мой быстроногий
Вынес на берег меня.

Ныне я в беде великой.
Все грядущее – от Бога.
Верю я – падет убийца
И наказан будет строго.
В день великого отмщенья
Проклянет он целый мир.
Стаи воронов слетятся
На его загробный пир».

Смолк Фридон. И я в тот вечер
Полюбил его, как брата.
«Витязь, – я сказал, – утешься:
Не навек твоя утрата.
Я отныне твой союзник.
Как пристало добрым мужам,
Мы врагов твоих рассеем
И затеи их разрушим».

Тут Фридон воскликнул: «Витязь,
Я тебя не знал доныне,
Но тебя уже люблю я!
Встретил ты меня в кручине,
Но помог мне, словно другу.
Если Бог пошлет здоровья,
Жизнь свою до самой смерти
Посвятить тебе готов я».

В город двинулись мы вместе.
И отряды, в знак печали
Пеплом голову посыпав,
На дороге нас встречали.
На меня взирали люди
И, предав забвенью беды,
Говорили: «Вот предвестник
Нашей будущей победы».

Исцелился скоро витязь
И со мной сравнялся в силе.
Войско мы вооружили
И галеры оснастили.
На восьми ладьях огромных
Враг навстречу нам приплыл.
Я толкнул одну ногою
И в пучину погрузил.

Я к другой ладье помчался
И, схватив за нос руками,
Опрокинул лодку в море.
Все бежало перед нами.
Наши славные галеры
Полетели над водой,
Мы сошли на берег вражий
И вступили в смертный бой.

Мне понравилась в сраженье
Доблесть юного героя:
Храбр, как лев; лицо – как солнце;
Стан – как дерево алоэ.
Дядю он свалил на землю
И коварных сыновей,
По рукам скрутив веревкой,
Привязал в ладье своей.

Мы противника измяли
Так, как мнут кусок сафьяна.
Нагрузили мы добычей
Два огромных каравана.
Город нас, ликуя, встретил
На высоком берегу.
Так за умысел коварный
Отомстил Фридон врагу».