ЭОС, танцуя, подражает движеньям то птицы, то рыбы и при последних тактах склоняется в объятья ТИФОНА.
ТИФОН
Вы, ножки нежные, божественно плясали.
Я расцелую вас сквозь ремешки сандалий.
(Целует ноги Эос.)
ЭНДИМИОН
Ты, горло стройное, так сладко пело нам!
Позволь к тебе прильнуть восторженным губам…
(Целует шею Селены)
СЕЛЕНА
ЭОС
2-й ЭРОТ (приблизившись к ней, тихо и вкрадчиво)
А ты бы у богов об этом попросила!
Конечно, юн еще избранник твой Тифон,
Но, вспомни, светлая, всё ж не бессмертен он!
И вдруг увидишь ты взамен него останки
Холодные…
ЭОС вздрагивает и задумывается.
Эге! Она идет к приманке…
ЭОС (протягивая руки к небу)
О, дней податель Зевс! Услышь меня, молю,
И дай жизнь вечную тому, кого люблю!
Легкий удар грома.
2-й ЭРОТ (в стороне)
Ха-ха! Припомнится ей этот вот ударец,
Когда с ней будет жить бессмертный лысый старец.
(С хохотом исчезает.)
ЭОС
Ликуй же, мой Тифон. Услышана мольба.
(Селене.)
Сестра, что медлишь ты? Проси. Не будь глупа!
Зевс нынче добр.
СЕЛЕНА
1-й ЭРОТ (приблизившись к ней, тихо и проникновенно)
Проси лишь об одном: чтоб вечно ты любила!
Красив, не спорю я, твой друг Эндимион,
Но может быть, поверь, тебе противен он…
И вдруг узнаешь ты всю горечь отвращений
От этих льнущих уст и алчущих коленей!
СЕЛЕНА (содрогается; протягивая руки к небу)
О, чувств хранитель Зевс! Услышь меня, молю,
Дай вечную любовь к тому, кого люблю!
Краткий блеск молнии. ЭНДИМИОН, лежащий у ног СЕЛЕНЫ, совсем засыпает, склонив голову ей на колени.
1-й ЭРОТ
Теперь я удалюсь, свой долг святой исполня.
Да, ей не позабыть небесных этих молний.
(Исчезает.)
СЕЛЕНА
Знай, мой Эндимион! Ты будешь век любим,
Но ты недвижим, нем… О, что с тобой?
ЭОС
Что с ним?
Он умер, огорчен твоей нелепой просьбой!
Взяла б пример с меня – и плакать не пришлось бы.
СЕЛЕНА
Нет, он не умер, нет! Он крепко лишь уснул.
Он улыбается… Он дышит… Он вздохнул…
Уста теплы, в лице – не мертвенная свежесть…
ТИФОН (наклоняясь и всматриваясь в юношу)
Да, Эос, он уснул, у ног Селены нежась.
ЭОС
Бежим же, друг, в леса! Уж небеса зажглись!
(Убегает с Тифоном)
СЕЛЕНА (с нежным упреком)
О, мой возлюбленный! Проснись! проснись! проснись!
ЗАНАВЕС
Та же полянка средь леса. Светлая весенняя зелень в пышнейшем белом цвету. С одной стороны – ивовая хижина, с другой – нечто вроде мраморного портика. Час заката.
ТИФОН – лысый, беззубый старик – сидит у порога хижины и плетет два венка из мака. ЭНДИМИОН – юный и прекрасный по-прежнему – лежит под портиком в том же глубоком сне.
ТИФОН (бормочет ворчливо)
Ох-ох-ох-ох… Всю спину разломило.
Днем ловишь резвых птиц, а после с юной милой
Проводишь в ласках ночь без отдыха, без сна!
Что делать? Очень уж она-то влюблена!
И я крепись… Кряхти – а страсть являй, притворствуй,
А то услышишь вмиг: «Ты злой, холодный, черствый!
Ты разлюбил меня»… И всё. А до любви ль,
Когда уж надобны овчина и костыль?
ЭНДИМИОН (лепечет влюблено)
Ах, как мне хорошо! Должно быть, целый день я
Лежу в таинственном моем оцепененье…
Но близится уж ночь, – и, может быть, опять
Придет любимая моя с тоской обнять…
И буду я дремать у девственных коленей,
Дрожа от сладостно-мучительных томлений…
Явись же, чистая! О, я не охладел…
Я так тебя хочу, как утром не хотел!..
(Снова засыпает)
ТИФОН
Счастливчик! Продремал шестьсот уж полнолуний, —
А юн по-прежнему. Еще бы! Для шалуний
Он не растрачивал, как я, любовных сил…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу