Любовь Столица - Голос Незримого. Том 1

Плещут сказочные птицы —
И веснушчатые лица
И шальные голоса
Взвеселили небеса.

На лужайке, в полдень жгучий
Парни сгрудилися кучей —
И стоят, как две стены,
Веселы и озлены.

Кулаками зря махают,
Вражью силу гордо хают
И с гулливой похвальбой
В шаловливый рвутся бой.

Прежде сцепятся мальчишки
И друг другу ставят шишки,
После сходятся, горя,
Два кудрявых главаря.

Удальски рукав засучен,
Ус их ухарски закручен,
Блещет козырь вырезной
Да скрипит сапог смазной.

А потом уж в рукопашной
Стенка стенку мнет бесстрашно —
И ложатся вкруг цветы,
И желты, и золоты.

Развязавши опояски,
Растерявши шапки в таске,
Бьется рать богатырей
Средь зеленых пустырей.

На пустынном перекрестке
Собрались, галдя, подростки —
И играют в городки,
Загорелы и ловки.

Метясь, щурят глаз подбитый,
Изловчась, швыряют биты
И, в чужой потрафя кон,
Вышибают рюху вон.

Два из них, держась поодаль, —
Атаманы ль, воеводы ль, —
Бьют без промаху подряд,
Деревянный сыпя град.

У обоих лик чумазый,
Вороватый, быстроглазый,
Ноги голые стройны
И разодраны штаны.

Вкруг их – гибкие березки,
Что ломают им на розги,
Посвист тонкий ястребят
Да златистый листопад.

Целый день в веселье диком
Разрушает с гиком, криком
Тесовые города
Смуглорожая орда.

У трактира, в день воскресный,
Средь толпы народа тесной
Лихо пляшут трепака
Два гулливых мужика.

Этот – черный, этот – рыжий,
Тот – повыше, тот – пониже,
Оба ходят мастерски —
Вместе пятки, врозь носки.

Друг пред другом встанут важно,
Выйдут в очередь, вальяжно —
И несется дробный топ
Из-под крепких тяжких стоп.

Красны лица от старанья,
Мокры кудри их бараньи,
Стоптан кованый каблук,
Сброшен наземь архалук.

А кругом народ теснится
В кумаче, рядне и ситце,
Ветер розовый пылит
Да гармоника пилит.

Скачут рядом в вихре пляса
Два веселых китовраса,
Потрясая бородой,
Вороной да золотой.

На широкое кружало
Молодежь, смеясь, сбежала,
Чтоб носиться чередом
Над речным хрустальным льдом.

Запыхалася с разбегу,
Навалилась вся на слегу —
И ворочает кругом
Легкий короб с скользким дном.
Обмирают молодицы,
Трусят шибко раскатиться —
И звенит их нежный визг
Из алмазных снежных брызг.

А молодчики хохочут,
Сами вывалить хлопочут —
И летит за клубом клуб
Из раскрытых алых губ.

Вкруг их – белые сугробы,
Словно хлебы пышной сдобы,
След затейливый от лыж
Да серебряная тишь.

Мчат красавиц от Кащея
Женихи ветров быстрее —
И чертит их самолет
Отливной хрустальный лед.

Розовые зори,
Голубые воды
В небе разгораются,
В озере играются,

Едет свет-Егорий,
Юный, безбородый,
На луга покатые,
За скотину ратуя.

Куяком одетый,
Весь он серебрится.
Конь же – белый, шелковый,
С золотистой холкою.

Взоры его – цветы,
Кудри его – птицы
На долины падают,
Девье сердце радуют.

Скачет он в поселки,
Городки, слободки,
И бегут по улице
За булатной сулицей.

Козы, овцы, телки.
Девки и молодки,
Застыдясь, сторонятся,
В пояс низко клонятся.

И стоят у взгорий
Смуглые подпаски,
Знахари косматые,
Причты бородатые.

– Здравствуй, свет-Егорий!
Ждем мы вешней ласки.
Мчись, улыбкой алою
Мир крещеный жалуя.

Красная сморода,
Белая рассада
В пустыре ухожены,
Крепко огорожены.

Полет огороды,
Соблюдает гряды
Параскева-Пятница —
За работниц ратница.

В шелковой запаске,
В очипке жемчужном,
Стопы ж необутые,
Льнет трава к ним, путая.

Очи полны ласки
К девкам и замужним,
Плещут руки белые,
Бабье дело делая.

Вскинет, сбыв работу,
Грабли золотые —
Затевает, кликая,
Игрище великое.