Валерий Кузьмин: Вечерние окна Питера… (сборник)

Ощущение было такое, как-будто все очень устали, немцы как всегда были тихие и озабоченные какими-то своими очень, наверно, глубокими проблемами, лежали и смотрели вникуда, а может уже ждали обеда, ведь у них «всё включено «и всё расписано до минуты: когда лечь, когда пить и на толчок ходить, тоже по расписанию.

Охватывало ощущение, что мы попали в дом престарелых, которым уже некуда спешить, жизнь замерла и только время для принятия пищи как-то сбрасывало их с лежаков и тащило к раздаче, правда, халявное пиво и вино они регулярно поглощали из бокалов, которые у них, как мне показалось, никогда не были пустыми.

Тучки пошли совсем уже чёрненькие, стало свежо, у бассейна всё как вымерло, надо было себя немного пересилить и идти окунуться в море, что мы и сделали, вернувшись увидели ту же картину, от которой заскрипело на зубах, собрались и пошли в номер, выпили по сотке Метаксы и рванули в посёлок, там хоть была какая-то жизнь, а у бассейна моросил дождь…

30.05.14.

Я сидел на пне и думал: сколько же я смогу просидеть, я чувствовал, что подо мной что-то очень живое и очень интенсивно шевелится. Когда я садился на этот пень, там точно никого не было, но как только я присел, то почувствовал, что кто-то подо мной есть…

Под моей попой точно кто-то был, я это чувствовал, ощущение, что он хочет вылезти и освободиться не отпускало меня, но если бы я поднялся, то он точно вцепился бы в мою плоть, я сидел и ждал, правда, не знаю чего, то ли он успокоится и подождет когда я устану, вскочу и убегу, если успею, в чем я лично сомневался, ноги уже затекли, нервы были напряжены. Даже руки, когда я доставал сигарету, мелко дрожали.

Просидев еще минут пять, выкурив пару сигарет, я решил, что терять нечего, очень резко подпрыгнув и перевалившись в воздухе на спину, откатился почти на метр или чуть дальше, замер в предчувствии, что вот сейчас кто-то в меня вцепится и это будет конец, но ничего не произошло, я с осторожностью посмотрел на пень, там лежала придавленная мной очень красивая, какая-то изумрудная ящерица, язык вывалился из ее рта, она закатила глаза и не шевелилась.

Мне стало так неудобно за свою трусость, подойдя к пню, осторожно взял ее за хвост, поднес поближе, чтобы рассмотреть и в этот момент хвост остался у меня в руке, а ящерица упав на траву мгновенно исчезла! Ее хвост шевелился у меня в руке и вместе с ним мне казалось, что волосы на голове тоже шевелятся, придя домой и посмотрев на утро на себя в зеркало, я отшатнулся, на меня смотрел какой-то старый седой и очень испуганный мужчина.

05.06.14.

Было около пяти утра, беседка стояла в глубине сада окутана плющом, в ней было темновато, но очень уютно, Николай Дмитриевич сидел за столиком с чашкой горячего ароматного кофе и наслаждался тишиной утра, только в это время, когда дачный посёлок ещё крепко спал, он мог спокойно поразмышлять в тишине о своей жизни, после семи кто-то начинал просыпаться, где-то начинали горланить дети, кто-то греметь посудой, лаять собаки и тишина кончалась, но пока было очень спокойно и тихо, вот за это он и любил это раннее время.

Сделал с наслаждением глоточек горячего кофе, закурил сигарету и с наслаждением откинулся на спинку шезлонга, закрыл глаза и вспомнил, что лет пятьдесят назад на этом участке рос густой тёмный лес, дорог не было, не было воды и народу вокруг тоже не было, была тишина.

Когда в его управлении стали давать по шесть соток, он первый записался и умудрился выпросить не шесть а двенадцать, ещё на свою тётю, правда она жила в другом городе, но каждый год порывалась переехать к ним жить, слава богу что так и не переехала, а сотки остались за ним, потом он, как самый шустрый садовод выбился в председатели этого садоводства, выбрал самый хороший участок на границе с лесом, вбил колья по углам и натянул веревки с флажками, это была его первая победа.

И началось, борьба с деревьями, потом с корнями, потом всё это надо было распилить, сложить, чтоб не пропало и когда нибудь пригодилось, сжечь все сучья и ветки, с каким трудом делалось это всё, он практически в одиночку, каждые выходные тащился на электричке за семьдесят километров, потом пешком по тропинке лесом ещё три, с рюкзаком в котором были и пила и топор, термос и бутерброды, потом он взял и купил самую дешёвую палатку и ночевал в этом лесу по две ночи все выходные, приезжая домой поздним воскресным вечером, он падал от усталости, но с упорством кладоискателя каждые выходные продолжал вгрызаться всё глубже в свои двенадцать соток.