Григорий Трестман - Жертвоприношение

Давай Милосерду докажем на деле,
что слабость невольная – временный срам!”
И нож подхватил, и воздел на пределе
отчаянья…корни ногтей побелели…
Но ангел открылся: “Не смей, Авраам!”

И странный был облик у ангела: словно
совсем незнакомый, и будто родной,
и шел к Аврааму он с ликом бескровным,
и шел к Аврааму он с жертвенным овном,
и ангел был Саррой – законной женой…

Ужели и впрямь отменилась кончина,
и небо довольно таким платежом,
и нас вдохновляет веками картина,
где видит родитель под лезвием – сына,
и ангела – сын над отцовским ножом?

И с радостью нам повторяет преданье
седого сюжета лихой поворот…
…Но если пошел Авраам на закланье,
восприняв без спора Господне заданье,
то, значит, он сына убил наперед.

И Бог приговор свой не переиначит,
не мучают Бога кошмарные сны,
и срок наш земной – от заклания сдача,
и каждого жертвой Всевышний назначит
за горечь Своей изначальной вины.

И слово Господне, и букву Закона
жена не исправит по воле своей.
Не ведает Бог материнского лона.
И матери вечно несут отрешенно
Всевышнему пепел своих сыновей.