Лидия Бартольд - Сборник стихов

Соавтор ваш, бесстрастен как Нфир, На землю обращал вниманья мало; И если бы без вас создался Нтот мир, Ему бы многого не доставало.

Творец статистику вводил в свой обиход, Легко миллионам находя замену, А вы, как гуманист, вели отдельный счет, Одной душе вы знали цену.

Среди рабов вседневного труда, Средь поколений равнодушных По всей земле искали вы всегда Величием отмеченную душу,

Тревожили ее обманчивой мечтой, Сомненьем, бунтом, отрицаньем, То обольщали красотой, То закаляли в испытаньях;

Горька наука, и прием не нов, И все-таки сознаться надо, Что стал из фермера мыслителем Иов, Что Фауст на заре не выпил яда.

Конечно, вы шутили иногда,Ведь были мы отчасти дети, И в те невинные года Казались злыми шутки Нти:

Философа вы сталкивали в грязь, Пустынника виденьем соблазняли, И праведной души мистический Нкстаз Черт знает чем, внезапно подменили,

Но Нто пустяки - не вредно иногда Немного щелкнуть самомненье наше, Чтоб восхожденье нам далось не без труда, Чтобы осадок выплеснуть из чаши,

Чтоб мысль ленивую толкать из века в век, Не дать заснуть в мистической постели, Чтоб чувствовал порою человек, Как он еще далек от цели.

И мы расли, и в дерзости своей Мы стали мнить себя полубогами, Но Боже мой, иль черт возьми скорей, Что же теперь случилось с нами?

Зачем двадцатый вы забыли век? В каких пространствах вы носились, Пока здесь дел таких наделал человек, Какие дьяволу во сне не снились?

Вы отошли от нас. Вернитесь в наши дни! Взгляните с высоты на правнуков Адама! Какой ужасный плод взрастили здесь они Из зерен яблочка, подаренного вами.

Прошу вас - вот окно - взгляните же сейчас(Ведь отовсюду вам видна вся ширь земная) Вот Фауст ваш сидит, не поднимая глаз, Распад материи бесстрастно изучая.

Он делом занят, не мечтой, И помешать ему сам Сатана не сможет Он занят формулой такой, Которой шар земной возможно уничтожить.

А между тем, он тоже человек, И жизнь его с землею слита, И так же, как в минувший век, Он иногда в саду гуляет с Маргаритой.

Но не шепчите им о звездах, о цветах,Они вас назовут с усмешкой дон-Кихотом; Не то, мой друг, теперь у них в сердцах, Не та у дьявола работа.

Он говорит, ее касаясь плеч, Как отравить мы можем все творенья, Как пять миллионов душ в одно мгновенье сжечь, И слушает она с улыбкой восхищенья.

...Зачем к судьбе пришли мы столь печальной? Кто тут виною: черт иль Бог? Иль Нто вашей шутки колоссальной Сарказма полный Нпилог?

Иль прав был тот, создавший твердь, Сказавший нам тогда так ясно: Не трогайте плодов, в них смерть,И может быть, мы взяли их напрасно?..

.....................................

Секунды падали и улетали прочь, И тишина ждала ответа. Тысячеглазая, в окно глядела ночь Мерцающих зрачков настороженным светом.

-Вы кончили? Я долго слушал вас,Промолвил, наконец, мой гость неторопливо. -Но я с поНтами знаком, и целый час Монологу внимал я терпеливо.

Позвольте ж мне ответ вам дать такой: Припомните, старинная подруга, Слова, когда-то сказанные мной В Эдеме нашем в час досуга,

Что Нта яблонька зеленая была Не просто деревом познанья, Не для познания добра и зла Она вела свое произрастанье.

И также, если вспоминать, Касаясь Нтой старой были, То вы, я должен вам сказать, Еще одну подробность позабыли:

Когда вы откусили невзначай Душистый плод, немного недозрелый, То лучший, солнцем позлащенный край, Я помню хорошо, вы сами сКели.

И вашей жизни высший смысл, В борьбе добра из зла, был понят вами, А сок зеленый логики и числ Достался Вашему Адаму.

И сколько бы с тех пор не проливалась кровь, В сердцах у женщин оставалась И материнская любовь, И ко всему живому жалость.

А между тем, в Эдеме каждый день Встречал я, помню, вашего Адама; Всегда и всюду, точно тень, Он молча следовал за вами.

И свой закон могли б вы миру дать,Ведь Ев не меньше, чем Адамов,Но черным черное назвать Вы никогда не смели прямо.

Изгнав из рода навсегда, Вы Каина хотя и осудили, Но вы, должно быть, в те далекие года Моложе и смелее были.

-Прервите,- я сказала, - ваш рассказ. Нет нужды нам друг с другом лицемерить. Слова такие мы слыхали много раз, И с каждым разом им труднее верить.

Вот в том-то и беда, мой друг, Что путь к добру так и не понят нами; Всегда вступаем мы в один и тот же круг, Все безысходней он с веками.

Не так уж много тех, кто зло творит для зла, Такая откровенность непристойна, Мы в самые кровавые дела Влагаем смысл весьма достойный.

И тот, кто бит, и тот, кто бьет, Всегда кричит и уверяет Что миру он добро несет И лишь другой ему мешает.