Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Вновь обрести рассветный шум дорог,
Глухих лесов чернеющие пятна,
Где каждый с ветки сорванный листок
Уже как будто просится обратно,
Где нужно верить, что мой стол широк,
Но сколько б я за ним ни оставался —
Течет вода сквозь стиснутые пальцы
И на ладони не сдержать песок.
Я б никогда не вспоминал о нем,
Раз навсегда покончив счеты с давним,
Но всё равно перед моим окном
Дано звезде сиять твоим лицом,
Где б я ни жил, и где б мой ни был дом,
Какое б небо ни стучалось в ставни.

Песчаные зыбкие кручи
обглоданы ветром дотла,
И в небе топорщатся сучья
И тускло горят купола.

И отблеск над скверами алый,
И гаснет закат над Днепром,
И лошадь поводит устало
Расширенным смутным зрачком.

Уже тополя облетели,
Но в воздухе пахнет весной
От серой походной шинели,
От флагов — над головой.

И с красным полотнищем вместе
Шумели в степях ковыли.
Богунцы вступали с предместий
И песней победной росли.

Ничего так не радостно в этом
Мире, сотканном из облаков,
Как песчаное жаркое лето
С комариною песней без слов.

Этот лепет кузнечиков близкий,
Островки и каштаны — вдали,
Это солнце, висящее низко,
Убаюкали сонный залив.

Каждый камушек дышит покоем.
Но внезапно из дальних высот
Над распластанным Чертороем
Стрекозой промелькнет самолет.

Он поднимется с облаком вровень,
И тогда, посмотрев в небеса,
Только сердце забьется суровей
И на миг станут зорче глаза.

Весь город, словно желтым воском,
Закатом полон до краев.
Дома забрызганы известкой,
И в щебне переплет лесов.

Над разноцветными лотками
Сиропы радугой горят,
И в небо целится ветвями
Огромный Первомайский сад.

Оберегаемый ревниво
Косыми вспышками ракет,
Он замер на краю обрыва
И жадно свесился к реке,

Где отмели у дамбы новой
И видно, как, издалека,
Горит звезда огнем свинцовым
Над белым зданием ЦК.

О любви, о силе без печали,
О геройстве — пела мне не мать.
Что другие с молоком всосали,
Мне пришлось уже зубами брать.
Знаю наши улицы и верю!
В каждом доме можно написать
Кистью легкою над каждой дверью
Саблю, зубчатое колесо, тетрадь.
Мы показываемся над волнами!
Мы в полях видны! Мы на ветру!
Засыпая ввечеру бойцами,
Мы встаем бойцами поутру.
Рослые,
Зерном, плодами сада,
Флагом мы грозим своим врагам:
Карлики!
Им на деревья надо
Взлезть, чтоб видеть то, что видно нам!
Мне за стол с врагами не садиться;
Что мне хлеб у них? Что молоко?
Пусть я голоден!
Я ем как птица:
Только тут,
Где двигаться легко.
И на площади, и пред собраньем,
И в безлюдии степной травы,—
Может быть, я жив одним сознаньем,
Что вокруг меня живете вы.
Пусть нарежут хлеба мне не скупо,
Прораставшего в дожде, в пыли!
Пусть в тарелку мне добавят супа
С овощами милой мне земли!
Слышу трубы! На земле покатой —
Ветрено, светло! Не повернуть.
Как перед мечом, перед лопатой —
Песня славы и далекий путь.
И прошу, клянясь звездою в небе:
Если изменю тебе, мой край,
И приду к тебе, моля о хлебе,
То ты хлеба мне не подавай!