Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Картины пишем, акварели
Всех уголков родной земли,
Чтоб пограничники смотрели
И крепче землю берегли.

Стихи мы пишем дни и годы,
Мы отдаем им жизнь свою,
Чтоб с ними шли бойцы в походы
И побеждали бы в бою.

Мы плавим сталь в печах и домнах,
А после выплавки, устав,
Лежим в тиши квартир и комнат,
Листая воинский Устав.

Пусть буду я убит в проклятый день войны,
Пусть первым замолчу в свинцовом разговоре,
Пусть… Лишь бы никогда не заглянуло горе
В твой дом, в твои глаза, в твои девичьи сны…

Пусть не осмелится жестокая рука
Черкнуть в письме, в скупой на чувства фразе,
Что ты в разорванном лежишь противогазе
И бьется локон твой у синего виска…

На тротуарах мокренько,
Снежок внатруску —
Скользкие…
Остановили окриком:
— Вы русские?
— Нет, мы — яропольские!

У нас о весне небеса цветут,
Травкой вью —
Тся по бережку,
На каждом кусту
По соловью,
У каждой березы — по девушке.
Самые длинные бороды у стариков —
В Яропольце,
Самые умные головы у мужиков —
В Яропольце.
Самые толстые кулаки —
У нас,
Самые тощие бедняки —
У нас.
Словом, ни для кого не новость,
Что мы — образцовая волость.

Наш говор экспортируется в столицы,
У нас лучшие по округу невесты
(Высокие, круглолицые).
Наш кооперативный центр
По борьбе за снижение цен
Занял первое место.
Климат влажный, воздух чудесный
(Стоит обследовать!).
Прелестная местность,
И недалеко отседова.

Будучи не из тех, что, высоко котируясь,
Отказались от прошлого,
Весь день я
Безжалостно цитирую
Любимейшее произведение.

О Баяне, соловью старого времени
(Хорошо поешь, где-то сядешь?),
Рыщешь в тропу Троянью с романтикой
у стремени,
А любо — лелеешь Святославовы насады.

Садись, старик,
Побеседуем
На тему:
Нечего о прошлом сетовать.

Нам под жизнь отведен замечательный век,
Нам вручены силы:
Недр, ветров, пара, солнца и рек,—
Словом, век
Изумительно милый.

Незачем ходить далеко —
Сверяться в исторических толках,
Скажи мне:
Сколько веков
Валялась без дел такая река, как Волхов?

С гусель яровчатых веселого Садка
Медом сыченым песнь текла,
И будто бы с рукавов бобровых Волховны
Катились Волхова волны…