22 сентября 1840 Москва
Михаилу Юрьевичу Лермонтову
Tu lascerai ogni cosa diletta
Più caramente.
Dante. «Divina Commedia»
[47] Ты бросишь все столь нежно любимое. Данте, «Божественная комедия» (итал.). — Ред.
Есть длинный, скучный, трудный путь…
К горам ведет он, в край далекий;
Там сердцу в скорби одинокой
Нет где пристать, где отдохнуть!
Там к жизни дикой, к жизни странной
Поэт наш должен привыкать
И песнь и думу забывать
Под шум войны, в тревоге бранной!
Там блеск штыков и звук мечей
Ему заменят вдохновенье,
Любви и света обольщенья
И мирный круг его друзей.
Ему — поклоннику живому
И богомольцу красоты —
Там нет кумира для мечты,
В отраду сердцу молодому!
Ни женский взор, ни женский ум
Его лелеять там не станут;
Без счастья дни его увянут…
Он будет мрачен и угрюм!
Но есть заступница родная
С заслугою преклонных лет,—
Она ему конец всех бед
У неба вымолит, рыдая.
Но заняты радушно им
Сердец приязненных желанья,—
И минет срок его изгнанья,
И он вернется невредим!
27 марта 1841 Петербург
Ce n’est pas de ce qui est, que je suis
tourmenté, mais de ce qui aurait pu être.
x… x…
[48] Не тем я мучаюсь, что есть, а тем, что могло бы быть. X… X… (франц.). — Ред.
Есть в жизни дни без солнца, без веселья,
Туманные, как в осень небосклон,
Когда досуг наш грустный посвящен
Раздумию в уединенной келье;
Когда в виду и в мысли цели нет,
И мы не там, где быть бы нам хотелось,
И трауром душа с тоски оделась,
Как свернутый в ненастье вешний цвет.
В такие дни всем встречным развлеченьям
Бесспорно мы мгновенья отдаем;
В такие дни мы для других живем,
Не для себя, — простившись с наслажденьем.
И может быть, увлечены порой
Занятием каким иль разговором,
Мы вкруг себя посмотрим светлым взором,
И в смех друзей мы смех вмешаем свой.
Не скучно нам, не тяготит нас время,
Часы летят… и сердце лишь одно,
Неясною тоскою стеснено,
Не сотряхнет воспоминаний бремя.
Не скучно нам, а грустно!..
Мы таим Напрасные, немые сожаленья,
И всё вдали рисуют нам виденья,
Что б быть могло, чего не возвратим!..
18 февраля 1842 Петербург
21. ОПУСТЕЛОЕ ЖИЛИЩЕ
(Из цикла «Неизвестный роман»)
Неприютно, неприветно…
Все огни погашены;
Окна мрачны и бесцветны,
Стекла в них забелены…
Луч таинственный не блещет
Сквозь опущенных гардин…
Не сверкает, не трепещет
Ярким пламенем камин.
Ждет у двери гость бывалый…
Не отворится она!
Не запенятся бокалы
Искрометного вина!..
Не стучись!.. Беседа братий
Дружно там не собралась,
Ты не встретишь рукожатий,
Не услышишь песен глас!
Не накроют в час урочный
Стол радушный для гостей,
Не повеет дым восточный
От заветных янтарей!
Где ж хозяин? — Он далёко!
Помолись о нем, собрат,
Чтоб он в дом свой одинокий
Невредим пришел назад!
Он теперь на поле бранном,
У подножья снежных гор,
И по трупам бездыханным
Непривычный водит взор.
Он надел ружье и шашку,
За кушак заткнул кинжал
И в кровавую распашку,
Смелый сердцем, поскакал.
Он забыл в пылу сражений,
Сколько слез по нем текут,
Сколько мук, тревог, волнений
Здесь его вотще зовут!
Посмотри: вблизи мелькнули
Женский шаг и женский лик…
Две руки к замку прильнули,
Прозвучал условный клик…
Где ж хозяин? Он далёко!..
Прочь идет она, с мольбой,
Чтоб красавец черноокий
Возвратился бы домой!
20 апреля 1844 Петербург
22. НАСИЛЬНЫЙ БРАК
Баллада и аллегория
Посвящается мысленно Мицкевичу
Lascia ch’io pianga la dura sorte,
E ch’io sospiri la libertà! [49] Позволь мне оплакивать тяжелую участь и повздыхать о свободе! (итал.). — Ред.
Старый барон
Сбирайтесь, слуги и вассалы,
На кроткий господина зов!
Судите, не боясь опалы,—
Я правду выслушать готов!
Судите спор, вам всем знакомый:
Хотя могуч и славен я,
Хотя всесильным чтут меня —
Не властен у себя я дома:
Всё непокорна мне она,
Моя мятежная жена!
Читать дальше