Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Остывшее облако – смешанный с известью мел,
Тускнеющий отблеск скользит по лицу дорогому;
Как мог я подумать в такую минуту, как смел,
Что так же когда-нибудь ты улыбнешься другому…

Знаю: – жизнь без усилий покинет меня…
С теплым телом своим и с землею зеленой
Я прощусь на закате спокойного дня
Драгоценным пожаром зари опаленный.
Колокольчик лениво вдали прозвенит,
Будут птицы шуметь, размещаясь к ночлегу,
И сквозь ясную пену позволит зенит
Различить в отстоявшемся сумраке Бегу
И пока умилительный свет не погас
И родные поля пред глазами моими,
Я в последний, простой и торжественный час
Повторю через жизнь пронесенное имя.
И подумаю, может быть, с грустью потом:
«Уходя из любимого мира земного,
Я его оставляю в огне золотом,
А таким ли увижу когда-нибудь снова?..»

Мы много видывали видов: —
Альвэк, Чичерин и Левит,
Но нынче, видимо, Левидов
Представит нам из видов вид.

Мне музыка сознанье затемнила;
Меня воображение томит;
Я чувствую прохладный ветер с Нила
И вижу силуэты пирамид.

Сухая ночь безмолвствует сурово
И, колыхаясь, возникают в ней
Перед гробницей Рамзеса Второго
Не тени – нет! – лишь призраки теней.

Лицом к лицу с тысячелетней славой
Не устоять ни сердцу, ни уму,
И Сириус не белый, а кровавый
Пронзает историческую тьму.

Когда ж над обелиском Псамметиха
Вспорхнет египетская стрекоза
И африканский день откроет тихо
Свои великолепные глаза —

Кустарник вздрогнет высохший и редкий,
Мучительно похожий на эспри,
И четко отпечатаются ветки
На фоне фантастической зари.

Настойчиво, без устали и спешки,
Храня в рядах порядок и покой,
Ведут атаку связанные пешки,
Направленные опытной рукой.

Ладьи скользят уверенно и ловко,
Слоны скрепляют линии фаланг,
И своевременная рокировка
Усиливает действующий фланг.

Двойной шах!.. Отступления ищи ты,
А удержать позиции нельзя;
Еще раз шах!.. И черным нет защиты
От маневрирующего ферзя.

Пробита брешь, исход – как на ладони,
В руках врага соседние поля,
И настигают взмыленные кони
Покинутого всеми короля.

Наталья Петровна,
Зачем так неровно
Раздулся Ваш флюс;
Вы стали – о, Боже! —
Ужасно похожи
На пейзанку рюсс.

Какая горькая услада
Вам подарить в ответ, пока
Еще не разлилась прохлада,
Сей сборник Литособняка.

И я заранее согласен,
Что в нем не мало чепухи;
Но все ж мой подвиг не напрасен,
Когда здесь есть мои стихи.

Вполоборота от соседки,
Под африканскою луной,
На пьедестале у беседки
Стоит красавец Антиной.

И знаменитая Венера
Напрасно силится увлечь
В любви революционера
Безукоризненностью плеч.

Нет, не она его пленила,
Стройна, прекрасна и бела,
Он вспоминает воды Нила
И смуглых юношей тела.

Пусть должен он в аллее сада
Дышать с ней воздухом одним,
Ему не радость, а досада
Ее заигрыванья с ним.

Пусть у нее пылают ушки,
Пускай ей страсть вздымает грудь,
Томленье этой потаскушки
Его не трогает ничуть.

Ужель она не понимает,
Что не ее любовный ток,
А ветерок приподнимает
Многозначительный листок?

Напрасно нежности разлив
Душа укрыть в себе хотела,
Прикосновеньем и сквозь лиф
Уже волнует это тело.

Но милый образ так жесток,
Теперь, тревожа, будет сниться
Над бровью легкий завиток,
Почти коснувшийся ресницы.