Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

Кто близок был к смерти и видел ее,
Тот знает, что жизнь глубока и прекрасна.
О, люди, я вслушался в сердце свое,
  И знаю, что ваше – несчастно!

Да, если бы только могли вы понять…
Но вот предо мною захлопнулись двери,
И в клеточках гномы застыли опять,
  Лепечут: «Мы люди, не звери».

Я проклял вас, люди. Живите впотьмах.
Тоскуйте в размеренной чинной боязни.
Бледнейте в мучительных ваших домах.
  Вы к казни идете от казни!

Если б вы молились на меня,
Я стоял бы ангелом пред вами,
О приходе радостного дня
Говорил бы лучшими словами.

Был бы вам как радостный восход,
Был бы вам как свежесть аромата,
Сделал бы вам легким переход
К грусти полумертвого заката.

Я бы пел вам сладостно звеня,
Я б не ненавидел вас, как трупы,
Если б вы молились на меня,
Если бы вы не были так скупы.

А теперь, угрюмый и больной,
А теперь, как темный дух, гонимый,
Буду мстить вам с меткостью стальной,
Буду бич ваш, бич неумолимый.

Мы можем идти по широким равнинам,
Идти, не встречаясь в пути никогда.
И каждый пребудет, один, властелином, –
Пока не взойдет роковая звезда.

Мы можем бросать беспокойные тени,
Их месяц вытягивать будет в длину.
В одном восхожденьи мы будем ступени,
И равны, – пока не полюбим одну.

Тогда мы солжем, но себе не поможем,
Тогда мы забудем о Боге своем.
Мы можем, мы можем, мы многое можем,
Но только – мой равный! – пока мы вдвоем.

Ломаные линии, острые углы.
Да, мы здесь – мы прячемся в дымном царстве мглы.

Мы еще покажемся из угрюмых нор,
Мы еще нарядимся в праздничный убор.

Глянем и захватим вас, вбросим в наши сны.
Мы еще покажем вам свежесть новизны.

Подождите, старые, знавшие всегда
Только два качания, только нет и да.

Будет откровение, вспыхнет царство мглы.
Утро дышит пурпуром… Чу! кричат орлы!

Вы томительные,
Усыпительные,
  Ничего вам не дано,
  Даром канете на дно.

Богом кинутые,
И отринутые,
  Не согреты вы ничем,
  И живете низачем.

Не постигнувшие,
И не двигнувшие
  Ничего и никогда,
  Вы погибли навсегда.

Вы распавшиеся,
Неудавшиеся,
  У дорожного столба
  Невзошедшие хлеба.

Почему в языке отошедших людей
  Были громы певучих страстей?
И намеки на звон всех времен и пиров,
  И гармония красочных слов?

Почему в языке современных людей
  Стук ссыпаемых в яму костей?
Подражательность слов, точно эхо молвы,
  Точно ропот болотной травы?

Потому что когда, молода и горда,
  Между скал возникала вода,
Не боялась она прорываться вперед,
  Если станешь пред ней, так убьет.

И убьет, и зальет, и прозрачно бежит,
  Только волей своей дорожит.
Так рождается звон для грядущих времен,
  Для теперешних бледных племен.

Милый друг, почему бесконечная боль
Затаилась в душе огорченной твоей?
Быть счастливым себя хоть на миг приневоль,
Будь как царь водяной, и как горный король,
Будь со мною в дрожаньи бессвязных ветвей.

Посмотри, как воздушно сиянье Луны,
Как проходит она – не дыша, не спеша.
Все виденья в застывшей тиши сплетены,
Всюду свет и восторг, всюду сон, всюду сны.
О, земля хороша, хороша, хороша!

Если грустно тебе,
Ты не думай, мой друг
Весь очерчен в Судьбе
Твой назначенный круг

Разве думает лес?
Разве плачет о чем?
Он живет для чудес,
Озаренный лучом.

Разве нежный цветок
Будет думать весной?
Верь напевности строк,
Будь без думы со мной.

Ты мне говоришь, что как женщина я,
Что я рассуждать не умею,
Что я ускользаю, что я как змея, –
Ну, что же, я спорить не смею.

Люблю по-мужски я всем телом мужским,
Но женское сердцу желанно,
И вот отчего, рассуждая с другим,
Я так выражаюсь туманно