Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Поюще,
Вопиюще,
Взывающе,
Глаголюще.

Орлом седым поюще,
Тельцом вопиюще,
Могучим львом взывающе,
Как человек глаголюще.

Четыре знака нам,
Мирволющих страстям,
Лик четырех путей,
В различности страстей.

Орлиное пенье, орлиные крылья,
Мычанье и кротость тельца,
Львиный прыжок, все мое – без усилья,
И голос, глаголанье, гул без конца.

Куда ты захочешь, смотри,
И все, что восхочешь, бери,
Ты думал, путей только три,
Их в мире безбрежном четыре.

Ты – в Мире,
Мирское – бери.

Я беру себе крылья орлиные,
Хоть люблю я уютный хозяйственный мир,
Я беру себе шири пустынные, львиные,
И стозвонное пение лир.

Четверично различно – стократно – единое.

Проходя по воздушным путям,
Я увидел безмерную долю,
От страстей через страсти к страстям и страстям
Улетаю, как все – им мирволю,
Но, когда я начну говорить, я глаголю,
И когда я пою, возвещаю я волю,
Что в великом кипеньи страстей,
Чрез которое должно пройти,
Чтоб узнать о едином пути,
О пути – от путей,
В голубой небосвод,
Где душа изберет из различности всей
Лишь простор – и полет.

Выше, ниже, Херувимы, образующие тайно
Свет и крылья, свет и дымы, лик возникший не случайно,
Жизнь творящей, нисходящей, восходящей ввысь огнем,
Трисвятую, Трисвятейшей, трисвятую песнь поем.

Да Цари, чей голос – громы в вихрях огненного дыма,
Чье величие – на копьях свитой Ангельской носимо,
Мы подымем, света примем триединого Лица,
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя без конца.

Это было на Дону, на Дону,
Вот уж третью я весну не усну.
И к чему ж я буду спать, буду спать?
Сирота нашел Отца, встретил Мать.
Там на тихом на Дону – Царский Дом,
Я пришел в пути своем в Царский Дом.
А при Доме этом сад, нежный сад,
И горит, да не сгорит, там закат.
И горит, который год, там восход,
Хоть считай, хоть не считай, спутан счет.
И, как тайна, по древам светит Храм,
Все листы-цветы, как свечи, светят там.
И со всех там сторон слышен звон,
Из каких колоколец льется он?
Из златых колоколец, иль сердец?
Где начало этой песни, где конец?
И от птиц исходит глас, столь певуч,
Что во церкви там пробил быстрый ключ.
Ключ запел, закипел, побежал,
В синем Море, на просторе, пенный вал.
Я глядел, поглядел, стал я бел,
Я с ключом над цветком звонко пел.
Чудеса. Небеса – мой Отец,
Мать-Земля – моя Мать наконец.
У Отца – два венца на челе,
Злат венец, бел венец, свет во мгле.
Мать мою он в смарагды одел.
Я пою. Или вечно я пел?

Ты пропой, моя головушка, соловушком в саду,
Ты воспой, моя головушка, Вечернюю Звезду.

Ты пропой, моя головушка, о всех качелях дней,
Ты воспой, моя головушка, качанье в глубь ночей.

Ты пропой, моя головушка, про Каму про реку,
Ты воспой всех красных девушек, ночную их тоску.

Ты пропой, моя головушка, про реку про Курень,
Ты воспой всех добрых молодцев, уведших ночи в день.

Ты пропой, моя головушка, о вербе золотой,
Ты воспой ее цветение над вешнею водой.

Ты пропой, моя головушка, что Море хочет рек,
Ты воспой, моя головушка, как свят есть Человек.

У Престола Красоты
Все лазоревы цветы,
  А еще есть белы,
  А еще есть белы.

Тайно в сердце поглядим,
Там мы путь определим
  В вышние пределы,
  В вышние пределы.

Ко Престолу Красоты,
До высокой высоты,
Я дойду, и ты, и ты.
  Братья, будем смелы,
  Братья будем смелы.

В каждом сердце – тайный храм,
Там иди по ступеням
  В сумраки безбрежны,
  В сумраки безбрежны.

Темны горницы пройдешь,
Светлы горницы найдешь,
  Светлы, безмятежны,
  Светлы, безмятежны.

Ввысь, по лестницам крутым,
Все вперед неукротим,
Луч увидишь, ты за ним,
  Сестры, будем нежны,
  Сестры, будем нежны.

Тот, кто первый кончил путь,
Может руку протянуть
  В вышние пределы,
  В вышние пределы.

А за ним, рука с рукой,
Ввысь взойдет еще другой,
  Брат с сестрою белой,
  Брат с сестрою белой.