Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Говорил тебе, сердце,
И опять повторяю:
Не стучись в эту дверь,
Здесь тебе не откроют.

Ах, я, бедный, ах, бедняжка,
Вздохи ветру отдаю,
У меня берет их ветер,
А никто их не сбирает.

У ног моей матери
Родился я с плачем,
Возвещая те беды,
Что терплю я теперь.

Я посеял в дерне,
Зерна чарованья,
Оросил слезами,
Да умрет рыданье.

Страдаю, плачу,
Терплю, вздыхая,
Люблю – и этим
Я все сказал.

Если б слезы, что роняю,
В камни обратились,
Я на море на соленом
Выстроил бы крепость.

В моей груди, внутри меня,
Две лестницы хрустальные,
Одной восходит боль моя,
Другой нисходит отдых мой.

Птицы в Аравии
Вечно живут,
Ибо не знают,
Что есть тоска.
Если бы ведали,
В мире бы не было
Птиц Аравийских.

Мысль моя
Словно дым:
Поднимался,
Тает.

Я ранен без крови,
Я мертвый без стали,
Тоскуя, живу я,
В тоске умираю.

Без жизни живу я,
Живя в этой жизни:
Живу – не живу я,
Живя, умираю.

Одна я, одна родилась,
Одну меня мать породила,
Одна я должна помереть.
Одиночество, будь же со мною.

Уж в окошко не гляжу я
В то, в которое глядела я,
А в окошко я гляжу,
Что выходит в одиночество.

– Чего, поел ты,
Что так ты бледен?
– Поел я пепла
Огней любви.

Я не знаю, кто был я,
Я не знаю, чем был:
Я есмь образ печали,
Прислоненный к стене.

Смерти сказал я:
Дай свою руку,
Ибо по жизни
Устал я ходить.
Но смерть не приходит,
Когда ее кличешь, –
Боишься ее, так придет.

Смерть я воззвал и промолвил ей,
Чтобы пришла, унесла меня,
Смерть свой ответ возвестила мне:
Жди и терпи.

Любить – любил, возненавидел,
Раз любишь, нет тут преступленья:
Ведь я, когда возненавидел,
Был более чем ненавидим.

Не хочу, чтоб меня ты хотел,
И тебя не хочу я хотеть,
Но чтоб ты ненавидел меня,
И хочу ненавидеть тебя.

Вижу, меня ты не любишь,
Купил я себе не любви,
Славную сделал покупку,
Тотчас тебя невзлюбил.

Прочь с глаз моих,
Чтобы не видеть:
Ты мне противен,
Как смертный грех.

Как раньше тебя я любила,
Так мне ты теперь ненавистен,
Я в церкви тебя увидала, –
Обедни лишилась – ушла.

Башмачок я разорвала,
Чем бы мне его зашить?
Ах, отлично: остриями,
Злых и лживых языков.

О, чтоб Бог меня услышал,
И чтоб камни возопили,
И чтоб ты узнал возмездье,
Как желаю я его!

Моего умоляю я Бога,
Да умрешь, как меня убиваешь, –
Да увижу моими глазами,
Что ты любишь, и ты нелюбим.

Да угодно Всевышнему будет,
Чтоб в тюрьме очутился ты темной,
И чтоб вся твоя, вся твоя пища
Через руки мои проходила!

Я тебе посылаю проклятье, –
Да свершится отныне неложно,
Чтобы денег имел ты с излишком,
Но чтоб вкуса тебе не хватало!

Успевай, уходи себе с Богом!
Ничего к тебе злого не кличу…
Да не знаешь ни часа покоя
До тех пор, как живешь в этом мире!

Сколько листьев в лесу многоствольном,
На горах, что стоят пред Гранадой,
Да умчит тебя дьяволов столько
В час, как вспомнишь меня!

Мать! Кто был причиной лютой
Злонесчастья моего,
Пусть утратить миг за мигом,
Крылья сердца своего!

Чтоб в тебя угодили кинжалом,
И чтоб в Риме святейший отец
Излечить эту рану не мог!

Пусть тебя ранят кинжалом,
Сердце пронижут твое;
То, что со мною ты сделал,
Да не простит тебе Бог!

Он да погибнет от кинжала,
Кто научил меня любить:
Владела чувствами своими, –
Утратила над ними власть.

Сердце мое, как ребенок,
Тебе показало хотенье,
Ты им пренебрег – уходи же,
И скорей да застрелят тебя!

Ты больна, говорят мне,
Бог тебя да поднимет…
От постели до гроба.
Чтобы в землю тебя!

Хоть я пою, как видишь ты,
Я бешенствую в пении,
Затем, что я, как женщина,
Бессильна отомстить.