Николай Векшин: Стишки и в шутку и всерьез

Молвил кто-то: «Не ворует.
Но пред барами пасует.
Казнокрадам и чинушам
Позволяет бить баклуши.

Царь хорош. Плохи бояре:
Подставляют государя!
Если б тех бояр сменить,
То чудесно станет жить!»

Царь, дадим ему заслугу,
Поменял свою прислугу.
С новой свитой хоровод
Водит он не первый год.

Свита сыта и одета
И поет: «Мног и я лета!».
Славят славного царя.
Знать, старался он не зря!

Хлебом полны закрома.
Есть обильные корма.
Златом блещет Кремль дивный,
Величавый и единый.

А вокруг – страна в разрухе.
Что ж бояре? Чешут в ухе,
Ковыряются в носу,
Жрут икру и колбасу.

А народец прозябает,
Голодает, вымирает.
Как людишкам подсобить,
Чтоб и впредь им любым быть?

Царь натужился, напрягся, натянул тугу струну…
А мозгов-то не хватает на огромную страну.
Как блины печет указы…
А бояре спят, заразы!

Царь в хоромы удалился
И на печку завалился
Средь родни и верных слуг.
Кой-кому он лучший друг.

Приуныли кузнецы,
Школяры и мудрецы,
Старики и сорванцы,
Молодухи и вдовцы,

И солдаты, и ребята…
Разве слуги виноваты?
Понял весь честной народ:
Рыба с головы гниет.

Когда Снегурочка присела на утюг…

Звенит разноцветный будильник,
Трещит, надрываясь, орет.
Ах, дать бы ему подзатыльник,
Разбить, превратить в звездолет!

Швырнуть бы его за окошко!
Пробить бы им брешь в потолок!
Проклятый! Мяучит, как кошка.
Нахальный, как смысл между строк.

Жестокий, убогий, противный!
До самых печенок достал!
Я стукнул его импульсивно.
Он смолк. Тут я бодренько встал.

А вечером в тихой квартире
Его я, конечно, завел.
Он друг мой единственный в мире!
Какой же я утром козел!

Президент не потчует нас ни овсом, ни сеном.
Президентские Указы – леденцы с хреном.

Нам законы не указ.
А вот Указы – в самый раз.

Лоснящиеся губы, приплюснутые лбы…
Российская традиция: чиновники-столбы.

Политики должны быть сродни петухам,
Среди которых побеждает смелый, но не хам.

В России самый главный уголовник —
Его Превосходительство Чиновник.

Кто хочет сохранить структуру,
Тот бережет номенклатуру.

Один носорог пожирал крокодила,
Который недавно откушал гориллу,
Которая слопала пять водолазов,
Которые скумбрию ели все разом,
Которая воблу за хвост ухватила,
Которая крюк рыбака заглотила,
Который питался большой черепахой,
Которая ела шашлык с черным маком,
Который не съели в песках папуасы,
Которые очень любили припасы,
Которые делали из носорога,
Который остался без шкуры и рога.

Любовь не компот и не дырка от бублика;
Похожа она на огонь и вулкан.
Она тирания, она не республика.
Она сокрушительна, как ураган.

Любовь не компот, как считает вся публика.
Любовь не поддастся расчетам твоим;
Она не подарит ни баксов, ни рубликов.
Подвластна она лишь законам своим.

Законы ее – проще пареной репы.
Построить любовь невозможно никак.
Она зажигает огонь в человеке.
Не верит в нее только круглый дурак.

И если ты лепишь из глины старательно,
Стремясь воплотить в матерьяле мечты,
То обжиг устроить в конце – обязательно,
Иначе лишь в глине измажешься ты.

Любовь не игра в ручейки и кораблики.
Плывет в океане стремительный флот.
Здесь чайки кричат, не чирикают зяблики.
Здесь шторм, здесь не штиль. Любовь не компот.

Злой рок меня не остановит.
И пусть судьба не прекословит.
Перчатку брошу я богам,
Когда приму всего сто грамм.

Ее голос призывно звучит.
Я чешу ее за ушком слегка.
Нежно кошка моя мурчит,
Лениво потягивая бока.