Николай Векшин: Басни

А перья! Перья – супер! Эти перья
Так помрачили Жаворонка мозг,
Что он спустился к ней из поднебесья
И произнес хвалебный жаркий тост.

«Весьма недурственно», – Сова в ответ сказала.
И предложила: «Хочешь, полетим
С тобой вдвоём при свете звезд!» – «Ты угадала!
Мечтою этой я всю жизнь томим!»

Настала ночь. Они взлетели дружно.
Луна вся золотом сверкала среди звёзд.
«Куда ты, братец!? К звёздам нам не нужно!
Мышей там нет. И птичьих нету гнёзд».

Тут Жаворонок странно встрепенулся,
В испуге глянул в круглые глаза.
Увидел клюв крючком. И ужаснулся.
И съеден был. Хотя и не со зла.

Мораль у этой басни есть простая:
Влюбляйся не по перьям выбирая.

Однажды Осел и Медведь
Задумали игры в солдаты.
Осел стал по аглицки петь,
В Медведя швыряя гранаты.

Медведь, разъярившись как Слон,
Осла долбанул по макушке.
Енот (в карате чемпион)
Сказал: «Бросьте эти игрушки!»

Медведь почесал лапой лоб
И стал сочинять заявленья,
Все Тигры увидели чтоб
Какое в игре проясненье.

Осел, получив передых,
Привёл Крокодила и Волка.
И вдарил Медведя под дых.
И тут началась потасовка!

«Люблю компот!», – сказал один поэт.
Другой в раздумье репу почесал.
У третьего прорезался сюжет.
Четвертый пальцем в ухе ковырял.

У первого ручьем лились слова.
Второй грустил о смысле бытия.
Над третьим царственно парил Пегас.
А у четвертого летело время зря.

Женился первый. Словно в суп попал!
Второй абстрактно в облаке витал.
На третьего, устав, Пегас упал.
Четвертый потихоньку задремал.

Прошли года́. Поэты вчетвером
Отправились на кладбище, не в рай.
Мораль проста. Махай хоть топором,
Но звание поэта не марай!

Мой гордый Граф бывал во многих странах.
И каждый раз при этом думал он:
«О, сколько ж тут народу побывало!»
И поникал, сей мыслию сражен.

Вот стало мне безумно одиноко,
И я на кухню Муху запустил.
Она – к столу. И съела хлеба крошку.
Я тут же ей окрошку предложил.

Она была голодная, худая.
Набросилась на яства, словно волк…
И вскоре Муха выросла большая,
Как вертолёт летя под потолок.

Отъевшись и набравшись сил немалых,
Она жужжала нежно по утрам.
А по ночам в постели со мной спала,
Подвинув своей сотней килограмм.

Однажды как-то раз, придя с работы,
Я Мухи своей милой не нашел.
И загрустил, понурился чего-то.
На сердце стало так нехорошо…

И вдруг (о, радость!) Муха возвернулась,
Влетев в полураскрытое окно.
Она мне нежно томно улыбнулась:
«Я на помойке кушала г@вно».

Ученый смог скрестить собаку с кошкой.
Как быстро ж ему это удалось!
Такую вот фигню не понарошку
Содеял он, надеясь на авось.

В восторге и избытке чувств от чуда
Он радостно счастливо завопил.
Сбежался люд неведомо откуда
И новых опытов с мольбою попросил.

Он скрещивал слонов и тараканов,
Кузнечиков с лягушками роднил,
Соединял кротов и соколов-сапсанов…
Как Бог он новые породы выводил.

Фанфары бухали, трезвонили литавры,
Победный марш гремел во все концы…
Но грянул гром: размножились кентавры
И с колбасой скрестились огурцы.

Я всхлипываю носиком
И пузиком жужжу.
Вот вырасту я слоником —
И всех вас накажу!

Энтузиастка завела на кухне кактус —
Зеленый, сочный, смачный и живой.
Но с кактусом случился странный казус:
Он сохнуть стал унылою ботвой.

Навозом почву крепко удобряя
И сыпля гору супер-витаминов,
Зуд материнства страстно утоляя,
Она на кактус лила сок из апельсинов.

Она его колючки подстригала.
Он ежился, он чах, он увядал.
Она его усердно поливала.
Он морщился, молчал и умирал.

Она его побрызгала лекарством.
Он пожелтел, совсем лишился сил.
Таким упрямством и таким коварством
Он возмутил ее, обидел, рассердил.

Она его в слезах увещевала:
"Не притворяйся, что болеешь ты, хитрец!
Я столько сил в стараньях потеряла!
Неблагодарный! Притворяшка! Огурец!"