Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

Больше перцу в слово, больше перцу!
Больше пряностей — и так и сяк!»
…А поэт им скромно: «Больше сердца?»
…А они: «Ну, вот еще чудак!»

Слыхали? Жаворонки прилетели!
Еще повсюду бурые сугробы,
Еще по трактам голодают галки,
Еще не часто борозды блестят
Лилово-черной, слишком сочной краской
И нет еще весны в календаре,
Но кузнецу уже работы много:
Тот борону большую приволок,
Тот возле плуга хитро копошится,
И остряков, пожалуй, здесь не меньше,
Чем в клубе Английском.
Вот-вот трава
На выгоне опять зазеленеет!

Слыхали? —
Скажем, ехали в санях
Вы с ярмарки, где пахнет конским потом,
Раскрашенными ситцами, и дегтем,
И табаком, и радостью людскою,
Где каждый врет, торгуется, смеется,
Где под возами пьют магарычи,—
И вдруг заметили, что в талом небе
Рассыпались кругляшки бус цветные
И колокольчиков раздался звон?

Иль, скажем, шли вы полем на собранье
Шумливых членов кооператива,
И голову вдруг вскинули — шапчонка
Чуть не слетела — и с улыбкой детской
Вдруг увидали первых певчих птиц?
Иль, скажем, вы рабфаковец упрямый,
Из Города прибывший дня на три —
Проведать мать, с Матвеем колченогим
На современные поспорить темы
И в комсомоле навести порядок, —
И вот, когда со станции вы шли.
Комочек, чуть заметный меж снегов,
Зашевелился, будто бы оттаяв,
И так запел, что захотелось вдруг
Запеть и вам, как никогда не пели!

Иль, скажем, девушка вы молодая,
И ваши косы ветер теребит,
А вы не се́рдитесь, вы благодарны —
Ведь он приносит песню голубую,
Возносит сердце в нежные высоты
И превращает в песню целый мир!..

На деле жаворонков нет еще,
А только так, припомнилось случайно,
Что вот и я, промачивая ноги,
Проваливаясь меж сугробов взбухших,
Готовых к смерти, — часто я спешил
Услышать вестников природы новой,
Нехитрых жаворонков!.. Сколько снилось,
Как верилось и как дышалось — вместе
С землею, зверем, с первой свежей почкой!
И не было неправды в юных снах.
Вот и теперь — зима лежит повсюду,
И те, кто знает только Реомюра
Да календарь, — принципиально мерзнут,

Ругают холод, вновь везут дрова,—
А я, хотя и посинел немножко,
Кричу, всему и всем наперекор:
«Слыхали? Жаворонки прилетели!»

Хвосты в дорогу ко́ням подвязали,
Еще бы закурить да в руки кнут, —
Н-но, милые!
Не праздник, а слыхали,
Как бубенцы заливисто поют?

Дорогу развезло… Возок иль сани
Пригодней тут? А может, кто с умом,
И в челноке пустился б… Знать заране —
Сидел бы дома!.. Да зато кругом

Сверкают лужи, словно после ливней,
И мнится, что послал сегодня нас,
Чтоб весточку доставить Бондаривне,
Не пан Канёвский, нет! — казак Тарас.

Дощатый тын, туман седой, лохматый,
Тоска галош, — всё лужи на пути…
А мне сегодня так хотелось брата
К весенним дням вести и довести!
Ну что ж. Идем. Махни рукой на воду:
Мы даже речку Лыбедь перейдем…
Ведь Моисей не выходил к народу
Ни разу с опечаленным лицом!

Базар и голуби. Сон сердца давний,
Но незабвенный. Ветер в полусне
Колышется. Он в вешней вышине
Когда-то пел на радость Ярославне!
И хочется мне солнцу рассказать,
Что счастливы все — голуби и люди,
Что день приходит, что весна опять,
Что оживает мир, что радость будет!

Примчалась тучка, тучка улетела —
То серый креп, то синь, то пестрота.
Дивишься лишь: когда же ты успела
Окрасить мир в различные цвета?
Играя и меняясь беспрестанно,
Вот притаилась ты, а смех — звончей, —
И весело крыло аэроплана
Сгоняет с места ясных голубей.

Весна за прялкою, скромна как Маргарита,
Запела песенку, стан наклонив едва.
Проста мелодия, знакомы всем слова,
И по-старинному ее одежда сшита.

Он — рыцарь. На мече, в его оправу влита,
Сверкает капелькой сапфира синева,—
И белокурая склонилась голова,
Цветною лентою напрасно перевита.

Смеркается. Еще не отзвонил звонарь,
А уж насмешливый на площади фонарь
Качнулся, детскою горя́ слезой дрожащей.