Владимир Высоцкий - Лирика

«Ах как жутко, как смело, как мило!
Бой со смертью – три минуты!» —
Раскрыв в ожидании рты,
Из партера глядели уныло —
Лилипуты, лилипуты —
Казалось ему с высоты.

Посмотрите – вот он
без страховки идет.
Чуть правее наклон —
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон —
все равно не спасти…
Но спокойно, – ему остается пройти
всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,
Но хотел быть только первым —
Такого попробуй угробь!
Не по проволоке над ареной, —
Он по нервам – нам по нервам —
Шел под барабанную дробь!

Посмотрите – вот он
без страховки идет.
Чуть правее наклон —
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон —
все равно не спасти…
Но замрите, – ему остается пройти
не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик – и звери
Клали лапы на носилки…
Но прост приговор и суров:
Был растерян он или уверен —
Но в опилки, но в опилки
Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой
без страховки идет.
Тонкий шнур под ногой —
упадет, пропадет!
Вправо, влево наклон —
и его не спасти…
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
четыре четверти пути!

За нашей спиною
остались
паденья,
закаты, —

Ну хоть бы ничтожный,
ну хоть бы
невидимый
взлет!

Мне хочется верить,
что черные
наши
бушлаты

Дадут мне возможность
сегодня
увидеть
восход.

Сегодня на людях
сказали:
«Умрите
геройски!»

Попробуем, ладно,
увидим,
какой
оборот…

Я только подумал,
чужие
куря
папироски:

«Тут – кто как умеет,
мне важно —
увидеть
восход».

Особая рота —
особый
почет
для сапера.

Не прыгайте с финкой
на спи́ну
мою
из ветвей, —

Напрасно стараться —
я и
с перерезанным
горлом

Сегодня увижу
восход
до развязки
своей!

Прошли по тылам мы,
держась,
чтоб не резать
их – сонных, —

И вдруг я заметил,
когда
прокусили
проход:

Еще несмышленый,
зеленый,
но чуткий
подсолнух

Уже повернулся
верхушкой
своей
на восход.

За нашей спиною
в шесть тридцать
остались —
я знаю —

Не только паденья,
закаты,
но – взлет
и восход.

Два провода голых,
зубами
скрипя,
зачищаю.

Восхода не видел,
но понял:
вот-вот
и взойдет!

Уходит обратно
на нас
поредевшая
рота.

Что было – не важно,
а важен
лишь взорванный
форт.

Мне хочется верить,
что грубая
наша
работа

Вам дарит возможность
беспошлинно
видеть
восход!

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!
Замучились вы с иксами, запутались в нулях,
Сидите, разлагаете молекулы на атомы,
Забыв, что разлагается картофель на полях.

Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь
И корни извлекаете по десять раз на дню, —
Ох, вы там добалуетесь, ох, вы доизвлекаетесь,
Пока сгниет, запле́сневеет картофель на корню!

Автобусом до Сходни доезжаем,
А там – рысцой, и не стонать!
Небось картошку все мы уважаем, —
Когда с сольцой ее намять.

Вы можете прославиться почти на всю Европу, коль
С лопатами проявите здесь свой патриотизм, —
А то вы всем кагалом там набросились на опухоль,
Собак ножами режете, а это – бандитизм!

Товарищи ученые, кончайте поножовщину,
Бросайте ваши опыты, гидрид и ангидрид:
Садитеся в полуторки, валяйте к нам в Тамбовщину, —
А гамма-излучение денек повременит.

Полуторкой к Тамбову подъезжаем,
А там – рысцой, и не стонать!
Небось картошку все мы уважаем, —
Когда с сольцой ее намять.

К нам можно даже с семьями, с друзьями и знакомыми —
Мы славно тут разме́стимся, и скажете потом,
Что бог, мол, с ними, с генами, бог с ними, с хромосомами,
Мы славно поработали и славно отдохнем!

Товарищи ученые, Эйнштейны драгоценные,
Ньюто́ны ненаглядные, любимые до слез!
Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные, —
Земле – ей всё едино: апатиты и навоз.