Дмитрий Михаловский - Поэты 1880–1890-х годов

257–258. «Звезда», 1901, № 47, с. 6.

259. НС, с. 3. Автограф — ЛБ. Стихотворение было включено в сборники «Песни свободы» (СПб., 1905) и «В защиту слова» (СПб., 1905). Прометей — см. примеч. 233.

260. «Наша жизнь», 1905, 21 октября, подпись: «Оптимист». Переделка «Казачьей колыбельной песни» М. Ю. Лермонтова. Трепов Дмитрий Федорович — московский обер-полицеймейстер(1896–1905), петербургский генерал-губернатор (1905), товарищ министра внутренних дел (1906), дворцовый комендант (1906). Во время всеобщей октябрьской стачки 1905 г. издал приказ: «Холостых залпов не давать, патронов не жалеть». Четырем твоим свободам. Манифест 17 октября 1905 года провозглашал «незыблемые основы гражданской свободы: действительную неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов». Клир — церковнослужители в храме, здесь — хор певчих. Факелы Нерона — сожжение в 64 г. римским императором Нероном (37–68) христиан, ложно обвиненных в поджоге Рима.

261–263. 1. «Иллюстрированный еженедельник», 1907, № 11, с. 2, под загл. «Колокола». 2. BE, 1907, № 3, с. 303, под загл. «Последний снег». 3. ОВ, с. 25, в разделе «Осенние вихри. 1906–1907 гг.». Печ. по ОВ, с. 25.

264. BE, 1907, № 1, с. 118.

265. BE, 1907, № 1, с. 119.

266. «Наша газета», 1909, 1 марта, в цикле «Романсы дня», подпись: «Оптимист». Автограф — ПД. Выступая в Государственной думе 25 февраля 1909 г., товарищ министра внутренних дел П. Г. Курлов сказал: «Жизнь русского обывателя, действительно, сложилась так, что он встречается с полицией при рождении и не может расстаться с ней даже при смерти» («Вестник полиции», 1909. № 9, с. 171).

267. Печ. по корректуре (ПД). Сокращенный перевод стихотворения английского поэта Алджернона Чарлза Суинберна (1837–1909) «А Watch in the Night».

268. «Труд», 1890, № 1–3, c. 625. В стихотворении использованы мотивы и образы стихотворения А. К. Толстого «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре…» (1858).

269. «Труд», 1890, № 4–6, с. 624, под загл. «Ожидание». Печ. по Стих. 1901, с. 23.

270. «Труд», 1891, № 1–3, с. 490.

271. РБ, 1891, № 4, с. 52.

272. «Труд», 1891, № 7–9, с. 271.

273. КнНед, 1891, № 9, с. 95. Использованы мотивы стихотворения Пушкина «Арион».

274. КнНед, 1893, № 5, с. 92.

275. «Разговоры бессловесных. Сборник рассказов», СПб., 1893, с. 19, в цикле «Сказки». «Ну, времена! Ну, нравы!» — фраза, приписываемая римскому оратору Цицерону («О tempora, о mores!»).

276. «Север», 1894, № 41, с. 2003.

277. КнНед, 1895, № 3, с. 134, в составе цикла «В степях».

278. КнНед, 1895, № 7, с. 101.

279. КнНед, 1896, № 12, с. 62. Тема нравственной победы побежденных, аллегорический смысл сюжета, характерная лексика стихотворения («пленные», «триумфатор», «кандалы» и т. п.) — все это в условиях 80–90 гг. звучало как напоминание о мужестве погибших революционеров, ср. воспоминания В. И. Дмитриевой о казни первомартовцев: «Сухой треск барабанов, тяжелый скрип позорных телег… Я стояла в толпе на углу Невского… Я видела их… Они прошли мимо нас не как побежденные, а как триумфаторы, такою внутреннею силою, такой неколебимой верой в правоту своего дела веяло от их спокойствия…» (В. И. Дмитриева, Так было, М. — Л., 1930, с. 203).

280. «Денница. Альманах 1900 года», СПб., 1900, с. 30, под загл. «Отшельник». Печ. по Стих. 1901, с. 5. Автограф под загл. «Отшельник» — ПД.

281. «Денница. Альманах 1900 года», СПб., 1900, с. 33.

282. Стих. 1901, с. 14.

283. Стих. 1901, с. 15.

284. Стих. 1901, с. 16.

285. Стих. 1901, с. 19. Мотив сжигания руки ради предотвращения соблазна, традиционный для житийной литературы, перекликается с подобным мотивом в повести Л. Толстого «Отец Сергий» (1890–1891). Матерь всепетая — богоматерь.

286. «Юбилейный сборник литературного фонда. 1859–1909», СПб., 1909, с. 204. Положено на музыку А. Обуховым. Стало популярным городским романсом под названием «Калитка». Не исключено, что мотив стихотворения навеян очерком И. С. Тургенева «Довольно», в котором имеется такое место: «Я думаю о тебе… и много других воспоминаний, других картин встает передо мною — и повсюду ты, на всех путях моей жизни встречаю я тебя. То является мне старый русский сад на скате холма, освещенный последними лучами летнего солнца. Из-за серебристых тополей выглядывает тесовая крыша господского дома с тонким завитком алого дыма над белой трубой, а в заборе калитка чуть раскрылась, словно кто потянул ее нерешительной рукою, — и я стою и жду, и гляжу на эту калитку и на песок садовой дорожки — и дивлюсь и умиляюсь, все, что я вижу, мне кажется необыкновенным и новым, все обвеяно какой-то светлой, ласковой таинственностью, — и уже чудится мне быстрый шелест шагов…» (И. С. Тургенев, Полн. собр. соч. и писем в 28 томах. Сочинения, т. 9, М.—Л., 1965, с. 114).