Аветик Исаакян - Стихотворения и поэмы

Караван мой бренчит и плетется
Средь чужих и безлюдных песков.
Погоди, караван! Мне сдается,
Что из родины слышу я зов…

Нет, тиха и безмолвна пустыня,
Солнцем выжжена дикая степь.
Далеко моя родина ныне,
И в объятьях чужих моя джан.

Поцелуям и ласкам не верю,
Слез она не запомнит моих.
Кто зовет? Караван, шевелися, —
Нет в подлунной обетов святых!

Уводи, караван, за собою
В неродную, безлюдную мглу.
Где устану — склонюсь головою
На шипы, на утес, на скалу…

Только детства беспечные, светлые дни —
Как весеннего сада цветенье.
После них наша жизнь, где печали одни, —
Безнадежное в бездну паденье.

С древа жизни летят за листами листы,
Уносимые ветра порывом.
Все мечтанья любви, все виденья мечты —
Только память о мае счастливом.

Чье же выстоит сердце, коль ветер всё злей
Листья рвет и нахмурилось небо,
Перед скукою жизни, насмешкой людей,
В битве ради насущного хлеба?

В этом мире святого не жди, не зови.
Всё у грубых страстей в подчиненье.
Бестелесной и чистой в нем нету любви —
Разве только в мечтах, в сновиденье.

Много плакал о ней я ночей напролет,
Знаю цену всему я земному.
Ведь любовь — лишь паденье с небесных высот
В низких чувств пламенеющий омут.

Кто ж другого полюбит, волнуясь, скорбя,
Даже близким его называя?
А любить в нем кого-нибудь больше себя,
Словно друга, — затея пустая.

Кто ж родное себе может чувствовать в нем,
С ним своими делиться мечтами?
И, друг другу чужды, уж давно мы живем
Одиноки, как звезды над нами.

И блажен, кто в душе негасимо пронес
Святость лучших и чистых стремлений,
Кто под солнцем проходит долиною грез
Вдалеке от земных искушений.

Я знаю, в жизни, при ее начале,
Глубокое страданье — мой удел.
Без горестей, без яда, без печали
Кто б безграничным овладеть посмел?

Пусть будет горе без конца, без меры —
Я не боюсь всю жизнь прожить, скорбя.
Лишь неизменной бы осталась вера
В величье мысли, в самого себя!

Направлю парус — мне ль стихий бояться? —
Против теченья, на бурлящий вал,
И новые слова в душе родятся,
Ясны, чисты, прозрачны как кристалл.

Стосковался по родной стране
Молчаливый странник на чужбине.
Слов участья не услышать мне,
Сиротой бездомным стал я ныне.

Сердце там, где в звездной вышине
Вознеслись, в броню одеты, горы,
Скачет лань легко по крутизне,
Медленно орел парит дозором.

Сердце там, где создал наш народ
Памятники вековечной славы,
Где всё с той же верой он поет
Век за веком эпос величавый.

Я вернусь, мои нагорья, к вам,
Возвращусь к родимому гнездовью.
Родине всё лучшее отдам,
Жизнь отдам ей, изойдя любовью.

Нет, голод духовный вас будет томить,
Суждено голодать вам у пышных столов
И с набитым желудком, как нищим, бродить
В вечной жажде возвышенных, огненных слов.

Нагло, злобой полны, осмеяли вы в нас
Светлых мыслей и лучших мечтаний порыв,
И пред капищем плоти пустились вы в пляс,
О бессмертных стремленьях души позабыв.

Вам, дерзнувшим творящую силу презреть,
Голод духа в довольстве своем не избыть,
Вам, как нищим за коркою хлеба сухой,
В жажде, в голоде вечно по свету бродить!

Ты ранено, сердце, ты бьешься в груди.
К чему? Разве можешь ты горю помочь?
Своими путями мир будет идти,
И ты не разгонишь нависшую ночь.

Как птица, плененная клеткой своей,
Томиться давно человек обречен.
Чего же добьешься ты, сердце мое?
Безвыходной клеткой простор твой стеснен.