Григорий Стернин - Песни нашего двора

Не пишите мне писем,

Дорогая графиня,

Для сурового часа

Письма слишком нежны.

Я и так сберегу

Ваше светлое имя,

Как ромашку от пули

На просторах войны.

Пусть в безумной России

Не найти мне приюта,

И в крови захлебнулись

Луга и поля,

Но осталась минута,

Нашей боли минута,

Чтоб проститься с отчизной

С борта корабля.

Не пишите, графиня,

Нет в живых адресата.

Упустили Россию,

Как сквозь пальцы песок.

Ах, Россия, Россия,

Разве ты виновата,

Что пускаю я пулю

В поседевший висок!

ХУТОРОК

Сыпал снег буланому под ноги,

В спину дул попутный ветерок,

Ехал долгожданною дорогой,

Заглянул погреться в хуторок.

Встретила хозяйка молодая,

Как встречает близкого семья,

В горницу любезно приглашая,

Ласково смотрела на меня.

А наутро прямо спозаранку

Вышел я буланого поить,

Вижу: загрустила хуторянка

И не хочет даже говорить.

Руку подала и ни словечка.

Взглядом только сердце обожгла.

Снял тогда с буланого уздечку,

Разнуздал буланого коня.

Так и не доехал я до дому,

Затерялся, словно в камыше.

Что же делать парню молодому,

Коль пришлась девчонка по душе?

ИСТОРИЯ ЛЮБВИ

Ежедневно меняется мода,

Шляпку, с боку оранжевый бант,

Подарил даме с пятого года

Молодой, холостой коммерсант.

Понесли рысаки, степь взрывая,

Стынет в жилах горячая кровь.

Ах! И ветер подарок срывает,

Бог со шляпкой, осталась любовь.

Припев:

Ну как тут быть, ну как тут быть,

Устроены так люди,

Хотят любить, хотят любить

И в праздники и в будни.

Нэпман в бабочке цвета фламинго,

От брюнетки седой без ума,

За бокалом искристого рэнго

Подарил ей билет в синема.

Но судьба - наш начальник и дворник,

Хоть была благосклонна вчера,

Тот билет утащил беспризорник,

Черт с билетом, пошли в номера.

Припев.

Коллективно проводится вспашка,

С лошадей и людей пот рекой,

Политически грамотный Пашка

Посвятил своей Маньке рекорд.

Но горячее времечко ноне,

Сбил рекорд без натуги и слез

Глупый Васька на новом "Фордзоне",

Нет рекорда, но крепнет колхоз.

Припев.

Время рушит зубные коронки,

Студит голову мерзкая плешь.

Но для вас, дорогие девчонки,

Каждый молод, пленителен, свеж.

Что за дикость стоять в магазинах

Иль цветы доставать средь зимы,

И вообще - берегите мужчину,

Что подарок, ведь главное - мы.

В ОДНОМ ГОРОДЕ

В одном городе жила парочка,

Он был шофер, она - счетовод,

И была у них дочка Аллочка,

И пошел ей тринадцатый год.

Вот пришла война.

Мужа в армию

Провожала жена на вокзал...

Распростившися с женой верною,

Он такие слова ей сказал:

"Ухожу на фронт драться с немцами,

И тебя, и страну защищать,

А ты будь моей женой верною

И старайся почаще писать".

Вот уж год война, и второй война,

Стала мужа жена забывать:

С лейтенантами и майорами

Поздно вечером стала гулять.

"Здравствуй, папочка, - пишет Аллочка.

Мама стала тебя забывать.

С лейтенантами и с майорами

Поздно вечером стала гулять...

Здравствуй, папочка, - пишет Аллочка.

А еще я хочу написать,

Что вчерашний день мать велела мне

Дядю Петю отцом называть".

Получив письмо, прочитав его,

Муж не стал уж собой дорожить.

И в последний бой пал он смертию,

И сейчас он в могиле лежит.

Ах вы, женушки, вы неверные,

Муж на фронте, а вы здесь гулять!

Война кончится, мужевья придут

Что вы будете им отвечать?

Я кончаю петь. Не взыщите вы,

Что у песни печальный конец.

Вы еще себе мужа встретите,

А детям он неродный отец.

БЕСКОЗЫРКА

Я встретил его близ Одессы родной,

Когда в бой пошла наша рота.

Он шел впереди с автоматом в руках,

Моряк Черноморского флота.

Он шел впереди и пример всем давал,

А родом он был из Ордынки.

А ветер гулял за широкой спиной

И в лентах его бескозырки.

Я встретил его близ Одессы родной,

В той маленькой беленькой хате.

Лежал он на докторском белом столе

В защитном походном бушлате.

Двенадцать ранений хирург насчитал,

Две пули засели глубоко.

А смелый моряк и в бреду напевал:

"Раскинулось море широко..."

В сознанье пришел он, хирурга спросил:

"Поедешь ко мне на Ордынку?

Жене передай мой прощальный привет,

А сыну отдай бескозырку".

И доктор знакомый поехал в Москву,

Зашел он тогда на Ордынку.

Жене передал он прощальный привет,