6
Проснись, проснись, прекрасная княжна!
Уже близка минута избавленья!
Напрасна злость седого колдуна,
Напрасны все злодея покушенья.
И черная наука не сильна
Пред витязем, любимцем провиденья!
Ликуй, герой! враг злобный усмирен
И подвиг твой любовью награжден!
7
Уже бегут полки иноплеменных,
Как стадо птиц пред грозною зимой.
У молкнул гром, и после бурь военных
Светлеет мир над Киевской страной,—
И в гриднице чертогов позлащенных
Пирует князь с дружиной удалой,
И громкий звон серебряных стаканов
Мешается с цевницами баянов.
8
Но что с тобой, о муза, удержись!
Куда тебя умчало восхищенье?
Хоть ты друзей немного постыдись!
Ты о себе худое дашь им мненье,—
Они тебя послушать собрались,
А ты кричишь, как дура, в исступленье:
«Вот там! вот здесь! я вижу то и то!»
Но ничего не видит здесь никто.
9
Сядь лучше здесь на канапе широком,
Чем лезть на верх крутых Парнасских гор;
Друзья все ждут в молчании глубоком
И, на тебя вперивши робкий взор,
И повести не смеют даже оком:
Начнем же им рассказывать свой вздор!..
Но берегись излишнего болтанья,
Чтоб их глазам не навести дреманья.
Он сходит в сад. Прелестный край
Его восторгом наполняет:
Он в восхищении считает
Себя перенесенным в рай.
Там лето пламенное купно
С прелестной царствует весной,
И, мнится, для зимы седой
То место вовсе неприступно.
Там рощи кедров, пальм, дубов,
Лимонных, миртовых дерев
И золотых акаций сени
На мягкий луг кидают тени.
С веселым шумом вдоль лугов
Потоки резвые сверкают —
То скаты бархатных холмов
Струей ленивой обмывают,
То вдруг уходят в тень дубов,
То вновь из мрака выбегают
И льются в чистый водоем,
Где рыбы редкие стадятся
И чешуею серебрятся.
Шумя серебряным столпом,
Встают в куртинах водометы,
Пред солнцем выгнувшись серпом,
Прекрасной радугою блещут
И, рассыпайся дождем,
Алмазы, перлы долу мещут
И рдеют пурпурным огнем.
На долах, на холмах, под тенью
Беседки светлые стоят
И к мирному отдохновенью
Своею пышностью манят;
Отражена во влаге ясной,
Дерновых островов гряда
Сияет зеленью прекрасной
На гладком серебре пруда,
Как ряд каменьев изумрудных;
Хор птиц неведомых и чудных,
То в синеве небес кружась,
То в темной зелени таясь,
Пространство пеньем оглашают,
И с ними страстный соловей,
Певец любви и красных дней,
Свою мелодию сливает;
Душистый вешний ветерок,
Как дух бесплотный, повевает:
То тронет спящий ручеек
И зарябит хрустальный ток,
То шепчет в зелени дубравы
Или, слетевши на лужок,
Лобзает розы величавы
Или смиренный василек.
Но более всего дивило,
Что сад был так расположен,
Что вовсе неприметно было —
Искусство ли его садило
Или природой создан он.
1820–1824
Павел Петрович Шкляревский родился 15 января 1806 года в г. Лубны Полтавской губернии в семье священника [194] Е. А. Бобров, Жизнь и поэзия Павла Петровича Шкляревского. — «Сб. Учено-литературного общества при императорском Юрьевском университете», Юрьев, 1909, т. XIV, с. 18.
. На одиннадцатом году мальчик был отправлен в Петербург, к дяде, который дал племяннику хорошее воспитание и образование, сначала дома, а потом (в 1823–1827 годах) в петербургской (впоследствии 3-й) гимназии. Здесь Шкляревский начинает писать стихи; хорошо владея несколькими древними и новыми языками, он переводит Салиса, Маттисона, Гете, Шиллера, Клопштока, Байрона, В. Скотта. Его первые Печатные выступления относятся к 1823 году; несколько его стихотворений А. Е. Измайлов поместил в «Благонамеренном» (1823), «Календаре муз» (1826 и 1827) и «Невском альманахе» (1826); одно появилось в «Северных цветах на 1827 год». В гимназии Шкляревский сблизился с будущим историком М. С. Куторгой, издавшим впоследствии посмертный сборник его стихов; в 1827 году оба они поступили в Петербургский университет (Шкляревский на философско-юридическое, Куторга на словесное отделение), а в следующем году в числе других соискателей были направлены в Дерпт, в Профессорский институт. Здесь Шкляревский ревностно возобновляет прерванные занятия; его успехи в изучении филологии и философии высоко оцениваются профессорами; однако уже в 1829 году он заболевает и 5 июля 1830 года умирает от туберкулеза легких.
До нас дошло около трех десятков стихотворений Шкляревского, главным образом переводных; в стихах этих уже успели определиться некоторые особенности своеобразной и оригинальной поэтической манеры. Шкляревский не следует эпигонам элегической поэзии 1820-х годов, — он тяготеет к философской символике и усложненной и несколько абстрактной образности. Современники не без основания замечали в его стихах мистический оттенок, в частности идущую от немецкой поэзии и Жуковского идею двоемирия («Детство»). Характерны для него и эсхатологические мотивы, которые получат затем развитие в русской поэзии 1830-х годов. Представляют интерес и архаизаторскис тенденции Шкляревского, несомненно идущие от увлечения этимологией: намеренное и постоянное обращение к славянской лексике — у него не только следование традиции «высокой поэзии», но и попытка отыскать новые и необычные экспрессивные средства путем обнажения этимологических связей слова и разрушения его привычной ассоциативной сферы; отсюда его смелые и непривычные неологизмы, несколько напоминающие словотворчество Языкова («Пляска», 1826; «К другу», 1827, и др.).
Читать дальше