Андрей Дементьев - Избранное

Не жалуя балы… Он поневоле
Туда являлся ради Натали.
Она играла в высшем свете роли,
Что только настораживать могли.

Сегодня он явился для другого.
Загадочный певец «Бородина»
Просил о встрече…
Пушкин вспомнил снова,
Что Муза та была ему мила.

Но все пришлось перенести на завтра.
Наверно, по причине срочных дел…
И Пушкины уехали внезапно.
До Черной речки оставался день…

Дельфин плыл к берегу…
Порезанный винтами, он так кричал,
Что море содрогалось.
А мы лежали на песке прибрежном
И ничего не знали о беде.
Мы только волны слышали в то утро.

Дельфин плыл к берегу в надежде,
Что мы его заметим над волнами
И побежим навстречу,
Как однажды он кинулся на помощь человеку
И до земли ему доплыть помог.

Дельфина мы заметили случайно,
Когда вблизи взметнулся он высоко,
И кто-то громко крикнул:
– Посмотрите! Дельфин играет… –
А другой добавил: «Во, дает!»

Дельфин всё ближе подплывал.
Всё чаще показывалось тело над волнами.
Какой-то мальчик бросил в море булку.
Но булка до него не долетела.
Дельфин исчез.
Быть может, испугался?

А мы опять уткнулись в наши книги.
Жевали фрукты, в шахматы играли.
Смеялись анекдотам… И не знали,
Что наш дельфин, отчаянью поддавшись,
Навеки опускался в глубину.

И только мальчик всё смотрел на море.

Афганистан болит в моей душе.
Мне слышатся бессонными ночами
Стихи Лоика в гневе и печали…
И выстрелы на дальнем рубеже.

Я вспоминаю утренний Кабул.
Все необычно в маленькой столице:
И сумрак гор, и робкий голос птицы,
И улиц пробуждающийся гул.

Я вспоминаю утренний Кабул.
Его прохладу и его контрасты.
И вновь шепчу я сквозь разлуку:
– Здравствуй!
Прости, что на покой твой посягнул.

Но нет покоя на земле твоей,
А есть борьба,
Есть мужество и верность.
Надежду в сердце невозможно свергнуть,
Как невозможно позабыть друзей.

Я помню тот попутный самолет,
Которым мы летели над горами.
И среди нас один был ночью ранен,
Да все шутил –
до свадьбы заживет.

Как много дней промчалось с той поры!
Как много слов и встреч не позабылось.
Судьба моя, ты окажи мне милость –
Дай мне побыть у той святой горы,

Где завершится наш последний бой,
И кто-то вдруг ничком на землю ляжет,
И чья-то мать в слезах о детях скажет…
И те слова услышим мы с тобой.

Афганистан болит в моей душе.
И все – кого я встретил и не встретил –
Пусть долго будут жить на этом свете,
Как тишина на дальнем рубеже.

Ностальгия – чужое, не русское слово
Означает тоску по былым временам!
Но давно на дверях проржавели подковы,
Что в наследство оставило прошлое нам.

Как мне жаль их,
Достойных в своем отречении,
В неприятии всех этих лживых свобод, –
Именитых князей и наивной их челяди,
Без которых неполон был русский народ.

Как мне жаль,
Что они не вернулись в Россию…
И над старой Европой взошли имена
Тех, кто Родину в сердце озябшем носили,
Не надеясь, что их еще помнит страна.

Ничего не пройдет – ни печаль, ни обида.
И на плитах гранитных – их горестный след.
Завершилась великая горькая битва –
Победителей нет.

Яблоки на снегу…
Розовые – на белом.
Что же нам с ними делать?
С яблоками на снегу.

Яблоки на снегу
В розовой нежной коже.
Им ты еще поможешь.
Я себе – не могу.

Яблоки на снегу
Так беззащитно мерзнут,
Словно былые весны,
Что в памяти берегу.

Яблоки на снегу
Медленно замерзают.
Ты их согрей слезами.
Я уже не могу.

Яблоки на снегу…
Я их снимаю с веток.
Светят прощальным светом
Яблоки на снегу.

Зимой я тоскую по лету,
По вызревшей синеве,
По зябкому, росному следу
В пахучей, дремучей траве.

По грозам –
крутым, ошалелым,
С раскатами по ночам,
По вспыхнувшим на небе стрелам,
Что кажут дорогу дождям.