Андрей Дементьев - Избранное

Прощаю всех, кого простить нельзя.
Кто клеветой мостил мои дороги.
Господь учил: «Не будьте к ближним строги.
Вас все равно всех помирит земля».

Прощаю тех, кто добрые слова
Мне говорил, не веря в них нисколько.
И все-таки, как ни было мне горько,
Доверчивость моя была права.

Прощаю всех я, кто желал мне зла.
Но местью душу я свою не тешил.
Поскольку в битвах тоже не безгрешен.
Кого-то и моя нашла стрела.

У мужчины должен быть характер.
Лучше, если тихий,
Словно кратер,
Под которым буря и огонь.

У мужчины должен быть характер,
Добрый взгляд
И крепкая ладонь.
Чтобы пламя сердце не сожгло,
Можно душу отвести на людях,
Лишь бы в сердце не копилось зло.

У мужчины должен быть характер.
Если есть –
Считай, что повезло.

Жизнь во власти пяти планет…
«Редкий случай, – сказал астролог. –
И пока не погас их свет,
Будешь ты и любим, и молод».

Я во власти пяти планет,
Заблудившийся в годах дервиш.
Может, в них-то и весь секрет,
Что меня ты так долго терпишь.

На какой из пяти планет
Наша боль и ушедшие близкие?

Мы уйдем… Еще много лет
Свет одной будет нас разыскивать.

Держава застолий
Ночами мне снится.
Скучаю по Грузии –
По загранице.

По мудрым поэтам,
Безвизовым встречам,
По шуму воды
Темпераментных речек.

По старым друзьям,
Не сменившим пристрастий.
По тем временам,
Где делились мы счастьем.

И я не предам
Эту память вовеки.
Как русло не предали
Горные реки.

Меж нами граница.
И взгляд Шеварднадзе…

А, может быть, все
Возвратится однажды.
И дружба былая,
И давние песни.
Те самые песни,
Что пели мы вместе.

На двух языках
При одном вдохновенье…
И было прекрасно
То тихое пенье.

Мы сядем бок о бок,
Нальем «Мукузани».
И ночь будет длинная,
Словно сказанье.

И нас побратает
Серебряный кубок.
В России светает.
В горах еще сумрак.

В ясную погоду
«Юности» моей
Был я всем в угоду,
Стольких знал друзей.

За крамолу битый,
Возглавлял журнал.
Даже сам А. Битов
Как-то повесть дал.

Часто Вознесенский
Снисходил до нас.
Наш тираж вселенский
Был ему как раз.

И, поправив гранку,
Искромсав листы,
Уезжал в загранку
Гений суеты.

Имена, фамилии,
Блеск и мишура…
Что-то все забыли,
Как жилось вчера.

Вспоминаю с грустью
Сгинувших друзей.
Хор былых напутствий,
Их крутой елей.

Учителей своих не позабуду.
Учителям своим не изменю.
Они меня напутствуют оттуда,
Где нету смены вечеру и дню.

Я знаю их по книгам да портретам,
Ушедших до меня за много лет.
И на Земле, их пламенем согретой,
Я светом тем обласкан и согрет.

Звучат во мне бессмертные страницы,
Когда мы об искусстве говорим.
Всё в этом мире может повториться,
И лишь талант вовек неповторим.

К учителям я обращаюсь снова,
Как к Солнцу обращается Земля.
И все надеюсь: вдруг родится слово
И улыбнутся мне учителя.

Это правда:
Чтобы долго жить,
Надо чаще видеться с друзьями.
Я все продолжаю мельтешить
Встречами, поступками, стихами.

Но однажды брошу все дела,
Сяду в самолет Аэрофлота…

Друг не ждал.
Душа его ждала,
Веря в неожиданность полета.

Так же побросав свои дела,
Соберутся милые мне люди.
Около веселого стола
Мы о дружбе говорить не будем.

Только память станет ворошить
Те слова, когда вернусь до дому.
Не затем,
Чтоб после долго жить.
Просто жить не стоит по-иному.

Живу не так, как бы хотелось.
Заели суета и быт.
И осторожность, а не смелость
Порою мной руководит.