Симон Чиковани - Стихотворения и поэмы

Нисходит ночь. Звезды вечерней ртуть
зазыбилась. Такая тишь в просторе,
что страх дохнуть. Такая тишь, что жуть
встревожить поседелый мрамор моря.
Лишь всплеску ненасытному не лень
сосать песок. Лишь тополя предгорий,
как девушки мегрельских деревень,
толпясь вдали, спокойно сходят к морю.
Такая ночь. Так вольно. Час такой.
Теперь дано обняться в единенье
звезде и лесу с пеною морской.
Природе, натерпевшейся гонений,
отныне обещается покой.
В смарагды моря падают сапфиры,
как будто ночь блаженной вязью слез
связала сноп из всех сокровищ мира.
Вдали вдоль моря гонит паровоз.

Когда в комнате сон, и на улице тишь,
и смолкают все звуки ушедшего дня,
ходят только часы, осторожно, как мышь,
окликают, зовут, будоражат меня.

…Ходом этих часов отмечались года,
с ними детство текло и рождалась строка,
и они, словно пульс, трепетали, когда
у отца моего остывала рука.

Они меряли жизнь, как теченье ручья,
были радостям вехой и мерой забот.
И мерцают они в тишине бытия,
и с природой самой согласуют свой ход.

…Эту ночь проведут они вместе со мной
с глазу на глаз — их поступь легка и тиха —
и, минуты похитив из бездны ночной,
переплавят их в мерные строки стиха.

Земли красою зримой я пленен,
листком в росе, яйцом в гнезде голубки.
И как бывает сумрак оживлен,
лишь огонек блеснет у деда в трубке!

А образ ищет голоса себе;
янтарным житом ток не так сиял бы,
когда б не пел, как бубен, в молотьбе
и тружеников песней не звучал бы.

И вот, когда ты на палитре слов
смешаешь краски ярко и богато,
ты голос молодой своих стихов
проверь на слух читателя-собрата.

И если, щедрым сердцем порожденный,
в сердцах сумеет отклик он найти,
он будет жить, живыми повторенный,
в потомстве и, как Млечный Путь, цвести.

До рифм ли тут с крылатым словом?
Всё заслонил его садок.

Глубинных тайников жилица,
она — не для житья вовне.
А строчке дома не сидится,
ей только жизнь на стороне.

…Мы взобрались до небосвода,
живем у рек, в степной дали,
в народе, в веянье народа,
в пьянящем веянье земли.

Мы лица трогаем ладонью,
запоминаем навсегда,
стихов закидываем тоню
и тащим красок невода.

В них лик отца и облик вдовий,
путь труженика, вешний сад,
пыль книг, осевшая на брови,
мегрельский тающий закат.