Антология - Серебряный век. Лирика

Незадрожавший трепет ловит
Меж косных глыб, – так Русь моя
Немотной смерти прекословит
Глухим зачатьем бытия…

Мой демон! Ныне ль я отринут?
Мой страж, я пал, тобой покинут!
Мой страж, меня ты не стерег –
И враг пришел и превозмог!..

О нет, мой демон! Боль позора
Родит притворный гнев укора!
Я внял твой зов, – прийти ж не мог,
Зане был наг и был убог.

Давно ль тебе, невинен, волен,
Как фарисей – самодоволен,
Давал я гордый мой зарок –
На вечный срок?.. На вечный срок!

Так торжествует, сбросив цепи,
Беглец, достигший вольной степи.
Но ждет его звенящих ног
Застенка злейшего порог.

Душа, – когда ее края
Исполнит солнечная сила, –
Глубокий полдень затая,
Не знает действенного пыла.
Ревнив божественный покой.
Как свет – безмолвие обильных.
Как солнце – их любовь: какой
Мил солнцу цвет лугов умильных?
Безбрачной волей красоты
Кто пьян, как оный нищий скряга,
Почий, как в чаше полноты
Миры объемлющая влага.

О Солнце! Вожатый ангел Божий
С расплавленным сердцем в разверстой груди!
Куда нас влечешь ты, на нас непохожий,
Пути не видящий пред собой впереди?

Предвечный солнца сотворил и планеты.
Ты – средь ангелов-солнц! Мы – средь темных
планет…
Первозданным светом вы, как схимой, одеты:
Вам не светят светы, – вам солнца нет!

Слепцы Любви, вы однажды воззрели,
И влечет вас, приливом напухая в груди,
Притяженный пламень к первоизбранной цели, –
И пути вам незримы в небесах впереди.

И в расплавленном лоне пока не иссякла
Вихревой пучины круговратная печь, –
Нас, зрящих и темных, к созвездью Геракла,
Вожатый-слепец, ты будешь влечь!

Любовью ты будешь истекать неисчерпной
К созвездью родному, – и влечь, и – влечь!
В веках ты поволил венец страстотерпный
Христа-Геракла своим наречь!

Как плавных волн прилив под пристальной луной,
Валун охлынув, наплывает
И мель пологую льняною пеленой
И скал побеги покрывает, –
Былою белизной душа моя бела
И стелет бледно блеск безбольный,
Когда пред образом благим твоим зажгла
Любовь светильник богомольный…
Но дальний меркнет лик – и наг души раскол,
И в ропотах не изнеможет:
Во мрак отхлынул вал, прибрежный хаос гол,
Зыбь роет мель и скалы гложет.

Довольно солнце рдело,
Багрилось, истекало
Всей хлынувшею кровью:
Ты сердце пожалела,
Пронзенное любовью.

Не ты ль ночного друга
Блудницею к веселью
Звала, зазвав – ласкала?
Мерцая, как Милитта,
Бряцая, как Кибела…
И мирром омывала,
И льнами облекала
Коснеющие члены?..

Не ты ль над колыбелью
Моею напевала –
И вновь расторгнешь плены?..
Не ты ль в саду искала
Мое святое тело,
Над Нилом – труп супруга?..
Изида, Магдалина,
О росная долина,
Земля и мать, Деметра,
Жена и мать земная!

И вновь, на крыльях ветра,
Сестра моя ночная,
Ты поднялась с потоков,
Ты принеслась с истоков,
Целительною мглою!
Повила Солнцу раны,
Покрыла Световита
Волшебной пеленою!

Окутала в туманы
Желающее око…
И, тусклый, я не вижу,
Дремлю и не томлю я,
Кого так ненавижу –
За то, что так люблю я.

И с вами, кущи дремные,
Туманные луга,
Вы, темные, поемные,
Парные берега, –
Я слит ночной любовию,
Истомой ветерка,
Как будто дымной кровию
Моей бежит река!
И, рея огнесклонами
Мерцающих быстрин,
Я – звездный сев над лонами
Желающих низин!
И, пьян дремой бессонною,
Как будто стал я сам
Женою темнолонною,
Отверстой небесам.

Не все назвал я, но одно пристрастье
Как умолчу? Тебе мой вздох, Бальмонт!..
Мне вспомнился тот бард, что Геллеспонт
Переплывал: он ведал безучастье.
Ему презренно было самовластье,
Как Антигоне был презрен Креонт.
Страны чужой волшебный горизонт
Его томил… Изгнанника злосчастье –

Твой рок!.. И твой – пловца отважный хмель!
О, кто из нас в лирические бури
Бросался, наг, как нежный Лионель?

Любовника луны, дитя лазури,
Тебя любовь свела в кромешный ад, –
А ты нам пел «Зеленый Вертоград».