Марина Воскресенская - Серебряный век в социокультурном измерении

Серебряный век – это уникальный социокультурный феномен, сформировавшийся в рамках русской культуры конца XIX – начала ХХ столетия на основе специфического мировидения. В такой научной интерпретации он привлекает исследовательское внимание в качестве объекта исторического анализа, назначением которого становится не просто адаптация философско-эстетических рефлексий или искусствоведческих дескрипций к событийному контексту изучаемой эпохи, но определение характера отношений человека с миром в конкретных культурно-исторических условиях. Процессы, происходящие в ментальной сфере, формы духовного освоения действительности и их трансформации не просто придают дополнительные штрихи к портрету эпохи, но раскрывают ее смысловое наполнение, поскольку «образ прошлого, существующий в общественном сознании, определяется не только набором сохранившихся сведений, но и значением, которое им придается» [1] Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М., 2004. С. 13. . Экономические и политические реалии минувших времен, изучаемые автономно, без учета интеллектуальных, нравственных, психологических, духовно-творческих факторов, не могут исчерпывающе раскрыть логику исторического движения.

Влияние мировоззренческих импульсов на ход общественного развития становится особенно заметным в сложные переходные периоды, что наглядно продемонстрировала эпоха перемен на излете российского самодержавия. Кризисные процессы рубежной поры, когда страна оказалась на историческом распутье, проявились в том числе и на ментальном уровне. Дальнейшее самоопределение общества в немалой степени зависело от состояния умов и миропредставлений различных социальных слоев. Важную роль в русле данного дискурса следует признать за характером самосознания и образом мыслей культурной элиты как наиболее духовной, мыслящей и образованной среды. Формирование культурной элиты российского общества конца XIX – начала ХХ века, обозначившее социокультурный раскол интеллигенции, повлекло за собой расширение и вариативность поисков интеллигентской мыслью новых исторических путей России и всего мира.

Интеллигенция изначально представляла собой не только социально-профессиональный слой в стратификационной структуре российского общества, но и своеобразную культурную целостность. Она всегда выступала той силой, которая формулировала назревшие в обществе проблемы и продуцировала определенные идеалы, выполняя в повседневной практике задачу формирования культурных ориентиров и духовно-нравственных установок. Однако представления об этих идеалах, иерархия ценностей, расстановка приоритетов в сфере жизненных интересов и принципов не оставались неизменными, раз и навсегда заданными. Различные локальные страты, входившие в состав интеллигенции, предлагали свои варианты решения жизненно важных для страны проблем. Собственно, этим разнообразием взглядов и было обусловлено расслоение прежде единой социальной группы. Исход великой смуты начала ХХ века во многом зависел от того, какие течения внутри интеллигенции возьмут верх, какие общественные мнения возобладают, чьи идеи окажут решающее воздействие на массовое сознание, определив тем самым историческую судьбу России.

Российская культурная элита рубежа XIX – ХХ столетий, то есть та часть интеллигенции, которая составила социальную базу Серебряного века, искала, но не сумела найти способы духовной интеграции общества. Как сказал поэт, пусть и по иному поводу, «авантюра не удалась. За попытку – спасибо». Вместе с тем дальнейшая история показала, что альтернативный выбор, возобладавший на практике, в конечном счете также не оправдал себя. На рубеже тысячелетий, спустя неполный век после крушения пришедших в полное противоречие с жизнью общественных порядков, Россия оказалась в схожем положении. В постсоветской действительности, в условиях распада прежней системы ценностей и резкой социальной поляризации на довольно долгий период вновь чрезвычайно обострилась проблема дезинтеграции общества, и от очередного роста внутренней напряженности страна отнюдь не застрахована. Это обстоятельство побуждает задуматься, в чем состояла ошибочность предлагавшихся российской интеллигенцией на рубеже XIX и ХХ веков вариантов выхода из системного кризиса, которые либо вообще не были воплощены, либо обнаружили свою несостоятельность с течением времени. Возможно, имеет смысл поразмышлять и о том, не был ли какой-то рефлексивный опыт интеллигенции напрасно отвергнут социумом.