Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Всё потемнело вдруг! Вся степь пришла в движенье!
В природе началось великое сраженье…
Так быстро в небесах произошла война,
Как пастуха судьба вдруг сделалась темна.

Гудели небеса. В просторы, в бездорожье
Из черных туч стремглав летели стрелы божьи
И падали, камыш зловеще озарив,
И по воде пруда плясали пузыри.

Тут шапку Янчи наш на самый лоб надвинул,
На посох оперся и на плечи накинул
Свой плащ, что был подбит овчиною внизу,
И с холмика смотрел на страшную грозу.

Но летняя гроза как прилетела скоро,
Так скоро и ушла с небесного простора,
На крыльях облаков умчалась на восток,
Где радуги висел сверкающий мосток…

Уж солнце спать легло в оранжевой постели.
Дохнуло холодком. Кусты зашелестели.
Тут капельки дождя пастух стряхнул с плаща
И дальше в путь пошел, дороги не ища.

От милого села несли беднягу ноги
В чужбину, через лес таинственный и строгий,
И вором вслед ему прокаркал из гнезда,
Выклевывая глаз у мертвого дрозда.

Но ворон, лес и ночь его не испугали.
В чащобу ноги шли, сквозь заросли шагали,
Где мертвенно легло на каждое бревно
Безрадостной луны холодное пятно.

Кругом чернеет лес. Уж близко к полуночи.
Вдруг теплый огонек ему метнулся в очи.
Он лился из окна, тот красный огонек,
И Янчи моего внимание привлек.

«Ну вот, — хвала тебе, господь, создатель мира!
Тот огонек едва ль не из окна трактира,—
Подумал наш пастух. — Коль к этому окну
Привел меня господь, я тут и отдохну».

Он стукнул. Изнутри ответили сердито.
(Тот домик был притон двенадцати бандитов,
Их потайной вертеп. И в это время в нем
Головорезы те сидели за столом.)

Безлюдье… топоры… бандиты… пистолеты…
Коль здраво рассудить, совсем не шутка это!
Но сердцем пастуха гордиться б мог орел,
Поэтому пастух без страха к ним вошел.

Войдя, он шляпу снял и молвил: «Добрый вечер!» —
Как вежливость велит нам поступать при встрече.
Бандиты — кто пистоль, кто нож, кто ятаган
Схватили, и сказал их грозный атаман:

«Скажи, дитя беды: откуда ты и кто ты?
Ответь нам: как посмел пробраться за ворота
Заветного жилья? Есть у тебя жена?
Коль есть, то уж с тобой не встретится она!»

Но сердце пастуха сильнее не забилось
От этих страшных слов, лицо не изменилось,
И голосом, что был спокоен и силен,
Бандитов вожаку ответил смело он:

«Купцу, что мимо вас спешит с богатым грузом,
Конечно, вы страшны. Я ж, Янчи Кукуруза,
Бродяга и пастух. Я жизни не ценю.
Вот почему пришел я к вашему огню.

Когда вам лишний грех на совести не нужен,
То вы дадите мне ночлег и добрый ужин,
А нет, — вольны убить. Ведь я у вас в плену.
Клянусь, что я в ответ рукой не шевельну».

Весь стол был удивлен ответом пастуха.
«Послушай-ка, дружок! Призна́юсь без греха,
Что ты мне по душе, лихая голова!
Тебя перекроить, так выйдет парня два!

Пусть черт возьмет тебя и твоего патрона!
Такого упустить могла бы лишь ворона.
Ты презираешь смерть! Ты храбр! Ты нужен нам!
Ты малый хоть куда! Ударим по рукам!

Убийство и грабеж — для нас одна забава.
Вот слева серебро. Вот золото направо.
Сознайся: за труды — хорошая цена!
Коль руку мне пожмешь, то вот тебе она!»

Наш хитрый Янчи всё сообразил проворно.
«Я, дескать, очень рад! — ответил он притворно.—
Вот вам моя рука. Пусть дружба свяжет нас.
Клянусь, что этот час — мой самый светлый час!»

«Чтоб сделать этот час еще светлей и лучше,
Мы пиршеством ночным разгоним грусти тучи.
В подвалах у попов немало сладких вин.
Сейчас мы поглядим: глубок ли наш кувшин?»

Разбойники всю ночь искали дно в кувшинах.
(У них что ни кувшин — то в полтора аршина!)
Нашли и напились к рассвету наповал!
Лишь Янчи наш вино глотками отпивал.

Когда ж бандиты все успели нализаться,
Забрал их крепкий сон. И пьяные мерзавцы
Свалились — кто куда: под лавки и под стол…
Тут Кукуруза мой такую речь повел:

«Спокойной ночи вам! Вас ангелы разбудят,
Когда придет судья, который мертвых судит.
Вы были жестоки к другим, а потому
Без жалости и я отправлю вас во тьму.