Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы

Разве не вы
Лицемерно презрели
Славный язык, для народа родной?
Кто из вас, бледный
От страха доселе,
Дома на нем говорит меж собой?

Дивный язык,
Выразительный, сильный,
Вами загублен. Не наша вина
В том, что теперь
Пеленою могильной
Вы спеленали его письмена.

Славный язык
В униженье, в печали
Приняли мы, чтоб его воскресить.
Вы нам и это
Во грех засчитали,—
Как по земле вам не стыдно ходить?

Попранный вами,
Вами гонимый,
Скрыли язык мы в лачуге своей.
Там от забвенья
Его сохраним мы
Для миллионов достойных людей.

Ежели в чем
Погрешили невольно —
Всё мы исправим для блага страны.
Вы же своими
Делами довольны,
Пусть беспросветны они и черны.

Бродите вы
Без пути, без дороги,
Всюду от вас и унынье и страх.
Коль не затопчет
Вас буйвол убогий,
Горе отечеству в ваших руках!

Вы нас ослами
Зовете доныне,
Стыд и учтивость забыв навсегда.
Шота сказал:
«Уж коль есть что в кувшине —
То из него и течет, господа!»

Если вкусить ты хочешь
Блага в семье человечьей,
Настрой, чтобы льстить богатым,
Гусли души и речи.

Будь мудр, хвали только знатных,
Чтоб больше тебя почитали,
И проповедуй: так надо,
Чтоб сильные слабых глотали.

Потребует кто доказательств,
Твоей удивляясь затее,—
Ответствуй: поверьте сначала,
Я всё докажу вам позднее.

Льсти знатным словами любыми,
Ведь им только это и надо.
А люди простые… черт с ними!
Была бы от знатных награда!

Хотя лицемерие — рабский
Поступок в глазах и у знати,
Чтоб выше всползти, пресмыкаясь,
Вилянье хвостом очень кстати.

Скажу я тебе для примера:
Есть друг у нас с норовом льстивым,
Он, сам себе так помогая,
Из всех нас стал самым счастливым.

Славная родина, что ты сегодня грустна?
Ныне безвременье, но подойдут времена.
Старых не стало, зато молодые пришли
И восстановят величье любимой земли.

Родина, клад мой бесценный, зачем ты грустна?
Младшие выросли — крепкий, упорный народ.
Им ты всечасно предмет и забот и работ.
Им ты доверься, они не изменят тебе,
Доблестью их просияешь в превратной судьбе.

Родина, клад мой бесценный, зачем ты грустна?
Сердце широким гнездом их восторги таит.
Грудь их — защита надежнее всяких защит.
Чувства к тебе не изменит презренный обман.
Грудью вперед — сокрушат они вражеский стан.
Славная родина, что ты сегодня грустна?

Забыты мечты и надежды ранние,
Забыты все упованья светлые,—
Стрелой любви мое сердце ранено…
О, как тяжела любовь безответная!

Зачем тебя встретил я, милая женщина!
Зачем столь губительна и прелестна ты?
О сердце, однажды покой нашедшее,
Для новых печалей зачем воскресло ты!

Я раб ее покорный и преданный, —
Но делит с другим она наслаждения,
Другому все тайны ею поведаны…
Будь проклят ты, день моего рождения!

Поймешь ли горе мое, любимая?
Увижу ли свет надежды из ночи я?
Излечишь ли раны неисцелимые,
Иль двери в рай навек заколочены?

Не вини меня, что не каждому
Руку дружески пожимать я рад,
Что клеймить порой я в собратьях мог
Низость мелких душ и злословья яд.

В горе, в радости овладела мной
Вера пылкая в доброту людей,
И холодному взгляду разума
Не хотел отдать я души своей.

Не тверди о том, что в пустых мечтах
Безрассудным я предан хлопотам,—
Буду лучше уж заблуждаться я,
Чем воспользуюсь трезвым опытом.

Да и опыт где? Он утрачен мной.
Сердце все свои отстрадало дни.
В нем и холодно, и темно теперь,
Как в покинутой всеми гавани.

Благо тем, кого этой веры свет
Озарил хоть раз полной мерою,
Но счастливей тот, кто до смерти был
Одарен в добро чистой верою.

Не вини меня, что не каждому
Руку дружески пожимать я рад,
Что клеймить порой я в собратьях мог
Низость мелких душ и злословья яд.