Илья Чавчавадзе - Стихотворения и поэмы

В туманном блеске лунного сиянья,
В глубоком сне лежит мой край родной.
Кавказских гор седые изваянья
Стоят вдали, одеты синей мглой.

Какая тишь! Ни шелеста, ни зова…
Безмолвно спит моя отчизна-мать.
Лишь слабый стон средь сумрака ночного
Прорвется вдруг, и стихнет всё опять…

Стою один… И тень от горных кряжей
Лежит внизу, печальна и темна.
О господи! Всё сон да сон… Когда же,
Когда же мы воспрянем ото сна?

Вновь с грохотом Кура бежит передо мной,
Я в этом грохоте отчизны слышу громы,
Вновь сердце у меня полно тоски былой
И стонет, мутным бегом волн влекомо.
Вновь давит мозг сомнений пелена,
И раны старые раскрылись вновь и ноют.
И стонет грудь, я жалуюсь волнам,
Как будто унесли они мое былое.
О время светлое! Ты стерлось навсегда,
Сметенное, как пыль, веков чередованьем…
Внемли моей мольбе, Кура, и передай
Тем светлым временам моей души стенанья!

Юность, где сладость твоя? Где живые усилья,
Страстное сердце, влекущее к яркому раю?
Чувства ограблены, рано подрезаны крылья,
Ветвью безлистной я в пору весны поникаю.

Юные сны расточились, как легкие тени,
Юное сердце покинуто верою ранней,
Радость убита холодным дыханьем сомнений,
И облетели цветы молодых упований.

Тщетным огнем неземную любовь называя,
Крылья подрезал мне разума вкрадчивый холод,
Чистого чувства померкла святыня былая…
Горе тому, кто в года молодые не молод!

Кто видел тот эдем цветущий,
В котором сладостен не сон,
А пробужденье, — мир, живущий
Свободой, сохраняет он.
Там и сама природа — властный
Упрек тому, кто слаб и нем,
Там потерял народ прекрасный
В самом эдеме свой эдем.

Вот участь Родины несчастной.

Река! В потоках слез горой моей родною
Рожденная река! Ты снова предо мною;
Ищу минувшее я в глуби этих вод,
Всё то, что скрыл в тебе годов круговорот;
На берегу твоем я помню все утраты,
Всё, от чего тоской душа и сердце сжаты.
Вот этот дуб! Я с той сидел в его тени,
Кто нежностью своей мои наполнил дни.
Вот здесь смотрели мы на вспененные воды,
Как мы, кипела ты в те пламенные годы.
На бурный бег волны глядели мы вдвоем,
Подобья быстрых дней еще не видя в нем.
Зачем глядеть вперед, когда всё то, что было,
Нам радостной зари улыбка озарила?
Но канул краткий срок — и неги в сердце нет,
Любви восторженной иссяк неверный свет.
И прочь ушла судьба, блеснув улыбкой нежной,
Исчезла, словно блеск на влаге быстробежной.
Не та уж Алазань! И дуба высох ствол!
И на висках своих седины я нашел!

Горе мне, брат!.. Темной смертью похищенный,
На тоску по тебе обрек ты душу мою.
В ночь ты ушел, и меня вверг в ночь бесконечную,
Одного оставил, всё пусто кругом, разрушено…

Брат мой Темур, всё с тобой похоронено…
В горьких слезах найду ль себе утешение?
Сирый твой прах на чужбине дальней покоится,
К светлой могиле скорбные шлю моления…

На твой сон смотрю
С лаской нежною,
Вижу грудь твою
Белоснежную.
Слышу, как она,
Благовонная,
Дышит, негой сна
Упоенная.
И румянец щек
Разгорается,
И гранаты уст
Улыбаются.
Озарила лик
Нега сонная,
Крылом ангела
Осененная.
Как чисты черты
Твоего лица!
Счастлив тот, кто твой
Друг, красавица!

На земле, на небе всё в молчании,
Лишь горят бесстрастные светила.
Истомило душу мне отчаянье,
А тоска мне сердце отравила.