Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Приятно танцующим видеть пророка.

Пока незаметно особого прока.
Сменяемся платьем! Разденься!

Пророк,
Кафтан твой велик мне, а пояс широк.

Eh bien! [11]

Причини же мне боль, наконец!
Влюбленному сердцу приятно страданье.
Когда мы приедем ко мне во дворец…

В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье?

Миль с тысячу.

Мне чересчур.

Погоди,
Зато обретешь ты там душу в груди!

Да я без души обойдусь, краснобай!
А боль причинить я…

Но черт подери!
Не слишком серьезно… Денечка на три…

Анитра покорна пророку. Прощай!

Ах, чтоб тебя…

Я, стало быть, вот он. Там турок лежит.
На что мне был нужен языческий вид?
Еще хорошо, что менялось лишь платье —
Нутром ничего не успел перенять я.
Зачем это было, кто мне объяснит?
Мне б жить, как положено христианину,
Не врать, что мне перья павлиньи под стать,
Обычай, закон и мораль соблюдать.
Собой оставаясь, приемля судьбину
И речь над могилой, коль мир сей покину.

Девчонка! Распустит свои волоса —
И чуть ли навеки не околдовала!
Будь проклят я, коль объяснить бы взялся,
Что в ней я нашел — хорошего мало.
Спасибо, прошло. А зайди чуть подале,
Кругом бы тогда надо мной хохотали.
Наделал делов! Утешенье лишь в том,
Что зло было все в положенье моем,
Повинна была не персона моя,
А то, что само положенье пророка,
Забвенье естественных норм бытия,
Толкало меня изъясняться высоко.
И что за нелепая должность — пророк!
Напустишь тумана и, значит, при деле.
С позиций пророческих, ум недалек,
Коль скоро понятья его протрезвели.
И раз я пророком явился в пустыне,
Я вынужден был поклоняться гусыне.
Однако…

И что ведь на ум-то взбредет!
Застопорить время фигурами танца,
Поток преградить болтовней попытаться,
Вздыхать, ворковать о своем идеале, —
И все для того, чтоб тебя общипали,
Уж точно безумно-пророческий ход!
Как куру, меня общипали! Хотя
Кой-что уцелело, скажу не крутя:
Есть что-то в Америке, что-то в кармане, —
Выходит, не вовсе погряз я в дурмане,
Еще я не беден, хоть и не богат.
Заботы о клади меня не томят,
Не надобно дум о коне и карете, —
Себе господин я: один я на свете.
Куда же пойти? Я путей вижу много.
Лишь мудрый поймет, где тут к цели дорога!
Но толку не стало в коммерческом деле,
Забавы любовные мне надоели,
К тому ж я не рак, чтобы пятиться вспять.
«Куда ни ступи, что вперед, что назад,
Внутри и снаружи и жмут и теснят», —
Как некогда мне довелось прочитать.
Нужна мне невиданная досель,
Усердья достойная, высшая цель.
Иль жизни своей сочинить описанье
Грядущим потомкам своим в назиданье?
Но нет. Раз во времени нет недостатка,
Познать, как школяр, не смогу я ужель
Теченье минувшего миропорядка?
Такое занятие мне подойдет!
Я хроники наши читал с малолетства,
Наукам учился. Доступны мне средства
Узнать, как взрастал человеческий род.
Сквозь сон я увижу минувшее сам,
Доверясь истории бурным волнам.
Как зритель, на битву добра и зла
Из безопасного гляну угла, —
Как рушатся царства и глохнут идеи,
Как мученик жизни лишиться готов,
Как мелочью держится дело веков, —
С истории пенки снимать я умею.
Вот только бы «беккером {22} » надо разжиться,
И вслед хронологии можно пуститься.
Конечно, познанья мои не в порядке,
К тому же история ставит загадки, —
Зато чем нелепее пункт отправной,
Тем вывод сильней отдает новизной.
Какой возникает душевный подъем
От мысли одной, что мы к цели идем!