Александр Кердан - Избранное

На Страстном бульваре,
На Страстном бульваре
Дождик мы с тобой
В ладошки собирали.

Или нам все это
Показалось только —
Собирали в горсти
Мы светила дольки.

А в итоге вышло:
Ни дождя, ни света…
Все – совсем как в книжке —
Выдумки поэта.

Только – лик на фото,
А слова забыты.
Не было расчета,
А за ним и быта…

Не было печали,
Горечи не знали
Там, где мы в ладошки
Счастье собирали…

На Страстном, где целуются парочки,
Очень трудно мне с чувствами справиться.
И с тобою «за ручку» бродить…
Ведь имеются в сквере скамеечки,
Где исписаны клятвами реечки…
Нам бы клятвы свои сочинить!

А не хочешь, займемся… молчанием.
В нем у клятв есть иное звучание —
То, что лишь поцелуям сродни.
И изучим все правые родинки,
Словно карту потерянной родины,
Обретенной вдруг мной в эти дни…

Но мы бродим – серьезные, чинные.
И ведем разговоры причинные,
На скамеечки робко косясь,
Где, как вызов любым философиям,
Очень просто решают вопросы все
И целуются, нас не спросясь.

От Страстного бульвара останется страсть.
От твоих поцелуев останется вкус.
И уже не всесильная, времени власть
Надо мной покуражится пусть…

От Москвы суматошной останется май.
А для жизни, наверно, останется труд…
Как заклятье твержу: ты меня вспоминай
Промелькнувшим по маю, оставшимся тут…

На Страстном очень просто найтись и – пропасть,
Разрывая кольцо платонических уз…
Только та власть всесильна, которая – страсть.
Только тот поцелуй, чей запомнился вкус.

Ночь глуха. Тоска черным-черна,
Словно небеса до ранней зорьки.
– Жизнь, скажи, зачем ты мне нужна?
– Не нужна нисколько…
– Ну ответь же – ведь такой пустяк —
Сколько быть живому?
Ночь глуха
И милостива, как
Женщина, ушедшая к другому.

Буду вспоминать тебя, как сказку
Со счастливой светлою развязкой,
Где дурак не прыгал в молоко
И царю до свадьбы далеко,
Где удачный найден был прием:
Каждый остается при своем.

И никем не поймана жар-птица,
И живет в столице царь-девица,
И туда-сюда, наверняка,
Можно вновь отправить дурака…
Ведь иной конец у сказки этой
Не проходит по менталитету,

Где девица, истрепав все нервы,
Обернулась бы обычной стервой.
Где дурак, став мужем и отцом,
Сразу бы ударил в грязь лицом,
Где одно спасенье для лица,
Что у сказки вовсе нет конца.

Твое лицо становится родным,
Сближая наши души и заботы.
Мы в прежней жизни были несвободны
И в этой жизни тоже не одни.
Минувшему отмерена цена,
Но как бы позабыть его не чаял,
Всплывают в нас, на памяти качаясь,
Усопшие, казалось, имена.
Не к месту, не по делу, невпопад
Их страшное, как омут, притяженье.
Как будто направление движенья
У судеб наших – не вперед – назад!
Как будто все за нас предрешено
Движеньем этим замкнутым по кругу
И не дано нам позабыть друг друга.

Твое лицо родней и ближе, но…

Грущу о тебе без печали.
Скучаю, почти не грустя —
Как будто мы не расстались
И встретимся час спустя.

Как будто во всем уверен.
Как будто – навек – не на миг,
Судьбою твоей измерен
Судьбы моей черновик,

Что был мной с другими начат,
Где были и боль, и печаль…
И все в нем переиначить
Нисколечко мне не жаль.

Чтоб утро улыбкой встречало,
Все и простив, и приняв,
Чтоб эта грусть без печали
Не покидала меня.