Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Если надо, сейчас я заплачу
И заплачет со мною народ
О судьбе чернобровой казачки,
Чью любовь унесла пуля влёт.

Я вновь потерялся на поле во ржи,
Иду как в тропических джунглях,
Огромные листья остры как ножи,
Молочные зерна для жарки на углях.

Случайно увидел я поле из детства
На Дальнем Востоке в дремучем лесу,
У мертвой деревни шумит по соседству
Творенье природы и ласковых рук.

Кто родину нашу изводит под корень,
Торопится жить, словно завтра потоп,
Летает над нами голодная воронь
И зерна клюет, что бросал землероб.

Уважаемый товарищ Пушкин,
Хочу, руки держа в карманах,
Долбануть как из пушки
По завистливым графоманам.

Не берут их писать эпитафии,
Всех покойных от них корёжит,
Им бы делать с них фотографии,
Аккуратно поправив одёжи.

Но зато их полно в «СамИздате»,
Что ни слово – как будто Пушкин,
А к известной в России дате
Моют с мылом свои уши.

Я ведь тоже на «СИ» графоманю,
Интересно, о чем кто пишет,
Как всегда у нас критиканы
Соловьями поэтов освищут.

Вы не бойтесь, товарищ Пушкин,
Мы не пьем вместо водки текилу,
И для чая вам русские сушки
Мы найдем как Руслан Людмилу.

Совсем я что-то исписался,
Не вижу тем, не знаю рифм,
И на дороге не встречался
Мне шестикрылый Серафим.

Писать о цветиках в садочке,
Когда в стране моей труха,
В тетради мятые листочки
И не поднимется рука

Писать о яйцах Вексельберга,
О нищих явных и фальшивых,
Где тот приют и милый берег
Для стариков, детишек вшивых.

Мы без войны себя разбили,
Пожгли дома, снесли сады,
Кого-то мы озолотили
И в грязь втоптали все следы

Всех совершенных преступлений
Во благо вас или меня,
Куда-то вверх ведут ступени
В травой заросший березняк.

А мы слоняемся по кругу,
В который раз, который год,
И гимн советский в шесть по утру,
И комсомол нас всех ведет

Куда-то в дебри всех базаров,
Где все ты купишь и продашь,
Такое ж было у хазаров —
От грабежей цена продаж.

Мне ночь рассказывает сказки
О дальних странах, чудесах,
Ко мне приходит в дом рассказчик
Лишь полночь стукнет на часах.

Садится он удобно в кресло,
Нальет себе индийский чай,
И каждый раз, что интересно,
При нем янтарная свеча.

Он спичкой свечку зажигает
И в блюдце ставит на столе,
Короче ночи стали в мае
И соловьи поют в тепле.

А я под сказки засыпаю,
Мне снится ведьма на метле,
И чьи-то тени пролетают,
И я с красавицей в седле.

В волшебной стране Востока
Я прожил лишь тысячу дней,
Народ не роптал воле рока,
Терпел к ним пришедших людей.

Там все гости как будто от Бога,
Как подарок начальник-урус,
Даже водку с ним пьет, но немного,
И по жизни он воин, не трус.

У них женщины всех в мире краше,
Как тростинки, упорны в труде,
Никогда мы рукой им не машем,
Чтоб улыбка не вышла к беде.

Следы старшего брата исчезли,
Все живут по законам отцов,
Падишахи на трон снова сели,
Перестав уважать стариков.

Грязь сметет неустанное время
И тюльпаны весной зацветут,
Заживут богачами туркмены
И руку друзьям подадут.

Каждый видит во мне соперника
На работе, в одежде, в стихах,
Превращается в неврастеника,
Если я обгоню хоть на шаг.

Я недавно нашел причину,
Почему же мешал я им всем,
Сильно я поклонялся чину
И со всеми я был джентльмен.

Я всегда отходил в сторонку,
Не толкался на входе в дверях,
Помогал снять пальто, шапчонку
Тем, кто не был тогда в королях.

Я всегда очень громко гавкал,
Там, где нужно сапог лизать,
По ушедшим товарищам плакал,
Партбилет почитая за мать.

Снова стал я простым человеком
И по-русски могу всех послать,
С прошлым я попрощался веком,
Чтобы новую жизнь начинать.

Если Бог не отметил талантом,
То развить его можно трудом,
Стать поэтом иль музыкантом,
Быть певцом, королевским шутом.