Михаил Светлов - Стихотворения и поэмы

Посреди болотных пустырей
Он стоит, мечтательность развеяв, —
Гордость нации,
Застенчивый еврей,
Боевой потомок Маккавеев.

Под затвором
Молчалив свинец…
Где теперь его отец?
(Он, наверное, в тишине ночной
Медленно читает Тору,
Будто долг свой
Тяжкий и большой
По часам выплачивает кредитору.)

Влажен штык,
И отсырел приклад…
Моисея неподвижен взгляд:
(Может быть, ему издалека
Запылала смуглая щека
Дочери часовщика?..)

Полночь бродит над часовыми,
Мир вокруг без остатка вымер.
На четырнадцатой версте
Пробегает сухая степь,
Там усталая спит Расея
Без Ивана
И Моисея…

Пусть в тумане заперты пути,
Не грусти, Можаев,
Не грусти!
Ты не тот, кто ловит голубей,
Не робей, Ванюша,
Не робей!

«Я грущу, товарищи, по дому,
Дума мучает меня одна:
Для чего мне, парню молодому,
Молодость бесплатная дана?

Для того ли я без отдыха работал,
Для того ли я страдал в бою,
Чтобы это темное болото
Засосало голову мою?..

В этой тьме погибнуть не резон,
Очень скучно умирать мне без людей…
Посади меня на лошадь, Либерзон,
Дай мне в руки саблю, Моисей!

Я тебе промчусь, как атаман,
Я врагов
Повырубаю враз,
Только, друг мой,
Убери туман
От моих заиндевевших глаз!

Буду первым я в жестокой сече.
С вытянутой саблей поперек…
Мы еще проскачем, Моисейчик,
Мы еще поборемся, браток!

Или будет нам обоим крышка,
Иль до гроба будем вместе жить…
Никогда не думал я, братишка,
Что могу я
Жида полюбить.

Я тебя своей любовью грею,
Я с тобою мучаюся тут,
Потому что на земле евреи
Симпатичной нацией живут…

Долго ли осталось нам томиться,
Скоро ли окончится поход?
Говорят, что скоро заграница
Тоже по-советски заживет.

И наступит времечко такое,
И пойдут такие чудеса,
Чтобы каждый дом себе построил,
Чтобы окна выходили в сад.

Старой жизни
Навсегда капут,
Будет жизнь
Куда вкусней и гуще,
Будет хлеб —
Пятиалтынный пуд,
И еще дешевле — неимущим.

Будет каждый жить свой долгий век,
В двести лет
Справляя именины…
Я хотя и темный человек,
Ну а всё же
Верю в медицину…»

Мир вокруг без остатка вымер,
Полночь бродит над часовыми…
«Эх, Моисейчик,
Такие дни!
Очень скучно мне и обидно —
Мы с тобою
Совсем одни,
Даже пса — и того не видно…

Мы вернемся с тобой едва ли, —
Над болотами
Ночь темна…
Как живет теперь
Моя Валя?
Что поделывает она?

Помню,
С ней отводил я душу
И голубил ее
И ласкал,
Я над милой своей Валюшей,
Словно мост над рекою, стоял…

Ветер в поле
Всю ночь бежит
По разбросанным зеленям…
И Валюша одна сидит
И, наверное, ждет меня.

Вот вернусь я,
Построю дом,
Тесно выложу кирпичи…
Не дадут кирпичи —
Украдем.
(Ты смотри, жидюга,
Молчи!..)»

И мечты
Рассыпались вслепую,
И пронесся ветер впопыхах,
Будто музыка прошла, танцуя,
На своих высоких каблуках.

Утомленная спит Расея
Без Ивана
И Моисея…

Выше, выше голову,
Моисей Самойлович!
Песню мою на́ тебе,
Иван Игнатьевич!
Возьми и неси ее
Над нашей Россиею!..

Скорый поезд
Сквозь снега летит,
Самуил Израилевич спит.

Приближаются с двух сторон
Царь Давид
И царь Соломон.
«Рад вас видеть, друзья, всегда,
Я в Житомир…
А вы куда?»

Тихо слушает весь вагон,
Что рассказывает Соломон,
Говорят о делах
И о родине
Два царя
И один верноподданный.

Тихо вслушивается
Вагон.
Тихо жалуется
Либерзон:
«Сын мой умер
Во цвете лет…
Почему его с вами нет?

Мой наследничек,
Мой сыночек!
Ты приснись мне
Хоть разочек!..»
Кроткой лаской
До зари
Утешают его цари…

Поезд круто затормозил,
Просыпается Самуил…

Пассажиры кругом сидят
Очень мирно
И очень мило.
И глядит Можаев Игнат
На смущенного Самуила.

(Часто думаешь:
Враг далёко —
Враг оказывается
Под боком…)

Беспощадная ночь погрома…
Самуил опускает взгляд.
Пусть враги,
Но всё же — знакомы…
«Здравствуйте!»
— «Очень рад!»
И улыбка дрожит виновато
В поседевших усах Игната.