Виссарион Саянов - Стихотворения и поэмы

Береза, што ли,
Дуб ли как
Замнут твои следы,
Республика,
Республика,
Веселые лады!

В той комнате,
где «Варшавянка» сама
Над карточной бурей
сходила с ума.

Жалеть проходимца
Такого нелепо.
Мы судьями будем
Над накипью нэпа.

Простые подручные смерти
У края Ойратской земли,
Большие дороги на Нерчинск
По этому тракту легли.

Обыденно наше знакомство:
Немного дорожной тоски,
Багажная полка, звонки,
И первые сутки от Омска

Проходят уже с половины
Пробитого наискось дня,
Как песня Сарматской равнины,
Калмыцкою старью звеня.

От труб и от фабрик,
От угольных шахт
Другой получает
Природа ландшафт.

В средине столетья
Повырубят лес,
И в шахтах
Подымутся штреки,
На стыке
Проложенных к северу рельс
Качнутся сибирские реки.

Сейчас по-особому
Берег берет…
Немыслимой мучаясь жаждой,
Я память о каждой
Годами берег
И пел
И валандался с каждой.

Я помню:
За россыпью сотен дорог
Большие и дружные реки,
Что быстро бросали
Порог на порог,
Как некогда
В каменном веке,
Как песня,
Срываясь с увалов и гор,
Как ливень,
Рванувшийся косо,
Почти что от озера Терио-Нор
До самого нижнего плеса.
Как Лермонтов некогда,
Слушая спор
Казбека и старого Шата,
Я вижу тоннели
В расщелинах гор,
Шатающих земли с заката.

Мы ходим по палубе с песней.
Борты ж,
Как птицы,
Скользят стороною,
И черную пену
Качает Иртыш,
Торопится к морю со мною.

Как в дантовский неумолимый ад,
В последний раз я посмотрел назад.

Как лес, редела ночь, как липовая роща,
Шел от земли солоноватый дым,
И никогда еще мир не был проще,
Еще таким он не был молодым,
Как в эту ночь, что, быстро нарастая,
Меня вела задворками Алтая.

Тут вспомнил я, что, лирик по призванью,
Стихом проститься должен я с горой,
И наспех свел всю песню партизанью
В превыспренний необходимый строй.

«Прощай, страна высокая,
Мой синий край, прости,
В степях шуршат осокою
На Славгород пути.

Нет, не ржавеет маузер,
Не клонится рука,
По вечерам на Яузе
Девчонка ждет дружка».

Но горы толпились, теснились в росе,
Ни слова, ни склада, ни лыка,
Вставал над Алтаем промозглый рассвет
До синих ворот Кендерлыка.

Падал снег (дальний путь по примете).
Рассказать это сразу нельзя,
Как в безвестном лесу на рассвете
Фронтовые прощались друзья.

Там, где старые сосны стояли,
Падал снег на крутые холмы, —
Мы папахи тяжелые сняли,
И разъехались медленно мы.

Что весеннего сумрака краше?
Только помни, как в первом бою
Шли в разведку товарищи наши
И стоял комиссар на краю.

Я пальцы ломаю, я скрипку беру
И вот затеваю другую игру.

И звоны другие выходят дрожа,
Попутчики бури, клинки мятежа, —

Не в меру взволнован, не в меру ретив,
Марсельского марша громоздкий мотив.

И вот уж дороги бегут и спешат,
Тропинки крадутся, гремят, шебуршат.

И, дрогнув, сорвался последний шлагбаум.
— Ораниенбаум, Ораниенбаум!

Маркизова лужа и краковский дым,
И я становлюся совсем молодым.

Балтийского флота поют штурмана,
Что жжет, обжимает и дарит весна.

И в два перехода я вновь узнаю
Такую простую свою колею.

И звоны другие выходят дрожа,
Попутчики бури, клинки мятежа, —

Не в меру взволнован, не в меру ретив,
Марсельского марша громоздкий мотив.

Мальчишка смеется, мальчишка поет,
Но старую скрипку назад не берет.

Если будни гремят Карманьолой,
Если ветер уходит на юг,
Даже губы девчонки веселой
Непонятные песни поют.