Джон Элиот - Сверхдостижения. Работая меньше, добивайтесь большего

Так что повторяю: Бог не наградил Майкла Джордана выдающимися баскетбольными талантами. А теперь дослушайте мою мысль: и все же «Эм-Джей» – величайший баскетболист нашего времени, а может, и за всю историю этого вида спорта. Почему? Как получилось, что не самый лучший защитник и довольно средний бомбардир пять раз удостоился звания «Самый ценный игрок» НБА, а также снискал репутацию «баскетболиста на все времена» и самой знаменитой «Лысой башки» на свете? Может, он упорно тренировался? Ну да, в том смысле, что поднимался до уровня экстра-класса: играл с неистовым напором и страстью, с интенсивным фокусом внимания, с головой погружаясь «в настоящее» и «сложив все яйца в одну корзину». Прибавьте к этому его фантастическую самоуверенность и поразительное умение заряжаться энергией от собственного волнения. И все же в натуре Джордана имеется еще одна грань, характерная, думается мне, для любого выдающегося исполнителя в любой области:

артистизм и творческое начало.

И не в переносном, а в самом прямом смысле. То-то и поражает в плеяде таких великих спортсменов, как Майкл Джордан, что на глазах у миллионной толпы, под гнетом неимоверного стресса они демонстрируют исполнительское мастерство, не уступающее по уровню искусству выдающихся мастеров музыки, литературы, живописи, архитектуры. Вот параллели, которые не кажутся мне надуманными.

• Сервантес отправляет своего Дон Кихота и его верного оруженосца Санчо Пансу сражаться с ветряными мельницами и попутно изобретает принципиально новый жанр прозы – роман.

• В ранних работах Микеланджело Буонарроти явственно ощущается влияние живописи Джотто и Мазаччо. Но уже через несколько лет Микеланджело обретает свой самобытный и неповторимый стиль и дарит миру величайшие образцы скульптурного творчества – «Давида» и «Пьету» . А потом будут « Моисей» и Сикстинская капелла, не говоря уже о других великолепных скульптурах и дивной красоты зданиях во Флоренции и Риме.

• В 12 лет ему прочили славу «второго Моцарта», но он стал Людвигом ван Бетховеном – единственным и неповторимым. Духовная мощь его натуры, темпераментная манера фортепианного исполнения и неистовая страстность, которой дышали произведения этого композитора, ознаменовали в музыке переход от классицизма к романтизму. Критиков и меломанов потрясла героико-трагическая Пятая симфония с ее грозным мотивом судьбы и патетическим накалом борьбы человека с силами зла. Бетховен революционизировал музыку на протяжении всего своего творчества, даже когда глухота окончательно отделила его от мира. Он первым из крупнейших композиторов использовал в симфоническом произведении человеческий голос в одном ряду с инструментами. В момент кульминации знаменитой Девятой симфонии (ре минор), ставшей вершиной творчества Бетховена, звучит величественный ликующий хорал на слова светлой оды «К радости» Шиллера.

• Критики отказывались воспринимать всерьез неповторимый архитектурный почерк испанца Антонио Гауди, сочетающий причудливо искривленные поверхности с нарядной колористикой, и в один голос утверждали, что он более уместен в живописи и скульптуре, нежели в городской архитектуре. Но это не помешало Гауди прокладывать свой путь. Он вдохнул новые мотивы в архитектурный облик центра Барселоны, принеся ей славу одного из красивейших городов мира. Ярый противник геометрических форм, Гауди спроектировал одно из своих уникальных творений вообще без единой ровной поверхности.

• Художник-импрессионист Винсент ван Гог изображал на своих полотнах знакомые образы окружающего мира и себя самого, но своеобразие творческого видения, пламенное чувство и необычная живописная манера вызывали неприятие современников. Слава пришла к ван Гогу только после смерти и – на века. Однако сегодня при виде золотеющих подсолнухов или убранного поля с виднеющимися там и тут стогами мы не задумываясь говорим: «Это в духе ван Гога».

• Пишущий на английском и французском языках прозаик, драматург и эссеист Сэмюэль Беккет 30 лет прозябал в безвестности. Мир признал его гениальность лишь в 1952 г., когда на парижской сцене прошла премьера его странноватой пьесы «В ожидании Годо», хотя не только публика, но и критики так до конца и не поняли заложенный в ней смысл. Но Беккет упорно шел своим путем, как будто слава для него ничего не значила, и продолжал создавать свои абсурдистские и вместе с тем проникнутые глубоким трагизмом пьесы. В одной рассказывается о пожилой паре, обитающей в мусорных баках, другая является почти монологом, причем героиню окутывает мрак, из которого луч света выхватывает лишь ее искаженные эмоциями губы. Казалось бы, произведениям Беккета с их мрачным пессимизмом и осознанием неотвратимости смерти так и не суждено снискать успех у публики, и его попытки выразить невыразимое неизбежно обрекают их создателя на забвение. Но тогда как объяснить Нобелевскую премию по литературе, которой Беккет удостоился в 1969 г.?