Мойзес Наим - Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Одним из лучших примеров малых стран, использовавших добровольные коалиции, экономическую дипломатию (то есть большие деньги) и мягкую силу для защиты своих интересов, вне всякого сомнения, является Катар. Эта страна взяла курс на свержение ливийского диктатора Муаммара Каддафи, проводя подготовку повстанцев, поддерживая их финансами и оружием (которого было поставлено более 20 тысяч тонн), призывала к вооруженному восстанию в Сирии, когда конфликт там только-только разгорался {229} 229 Dagher, S., Levinson, C., and Coker, M. “Tiny Kingdom’s Huge Role in Libya Draws Concern”, Wall Street Journal, 17 октября 2011 г. . Катар пытался выступить посредником в Йемене, Эфиопии, Индонезии, Палестине и – что немаловажно – в Ливане. Наличие 85-миллиардного инвестиционного фонда позволило Катару стать совладельцем целого ряда коммерческих проектов, от компании Volkswagen до футбольного клуба “Пари Сен-Жермен”. И тот же Катар не только стоит у истоков сети Al Jazeera – возможно, самой влиятельной из созданных за последнее время служб новостей, – но и создает себе реноме культурного центра, открывая популярнейшие музеи исламского и ближневосточного искусства и покупая творения таких художников, как Уорхол, Ротко, Сезанн, Кунс и Лихтенштейн {230} 230 Adam, G. “Energy – and Ambition to Match”, Financial Times, 10 марта 2012 г. .

Но для того чтобы чувствовать себя на равных с большими игроками, вовсе не обязательно сидеть на кубышке с углеводородами. Несколько стран, которые не всегда связаны общими границами или общей историей, скорее достигнут желанного результата, просто приняв решение о сотрудничестве, нежели пустившись в долгий путь по международных инстанциям. Внешняя политика с подчеркнутыми географическими амбициями, то есть политика, строящаяся исключительно на отношениях с соседними странами, теперь доступна большему количеству стран; те государства, которые не так успешны в использовании данной возможности, рискуют и вовсе утратить свои конкурентные преимущества.

Ни один из этих принципов не отрицает значимость крупной армии или внушительной материальнотехнической базы. Но все они логически следуют из упадка власти и формируют основу для международной политики нового типа.

Создавая систему ООН, победители во Второй мировой позаботились о таком ее устройстве, которое позволяло бы им защищать свои интересы. Так, США, СССР, Китай, Франция и Великобритания стали постоянными членами Совета безопасности ООН, который был создан специально для того, чтобы реагировать на серьезные международные кризисы. Кроме того, эти члены Совбеза вправе накладывать вето на решения данного органа. Данный порядок работы тогда был новым словом в международной дипломатии, и действовал он именно так, как и рассчитывали его создатели. То обстоятельство, что каждый из пяти постоянных членов Совбеза (а все они обладают ядерным оружием) мог заблокировать любое действие, несущее угрозу его интересам, стало в их руках серьезным козырем, позволяющим лавировать в системе сложных отношений, которая возникла в результате раздела мира на западную и советскую сферу влияния. Из 269 случаев использования права вето с 1946 по 2012 год более 225 из них пришлось на период до 1990 года {231} 231 “Changing Patterns in the Use of the Veto in The Security Council”, Global Security Forum, 12 июня 2012 г., http://www.globalpolicy.org/images/pdfs/Tables_and_Charts/Changing_Patterns_in_the_Use_of_the_Veto_as_of._March_16_2012.pdf . В 195060-х годах наиболее активно к нему прибегал СССР, после него идут США, которые использовали право вето преимущественно для блокировки резолюций, осуждающих израильскую политику в отношении Ливана или палестинцев. В прошедшем десятилетии право вето в Совете безопасности использовалось редко, Франция и Великобритания не прибегали к нему вот уже более пятнадцати лет. Однако уже с 2006 года Китай и Россия пользовались правом вето, чтобы защитить от осуждения и введения санкций такие страны-изгои, как Зимбабве, Мьянма и Сирия.

Но если государства, признанные всеми как великие, пользуются правом вето в ООН крайне редко, то другие страны, наделенные правом блокировать чьи-то решения, ведут себя не в пример активнее. Вето в руках отдельно взятой страны стало чрезвычайно эффективным орудием в Евросоюзе. В 1963 году, когда в Европейском экономическом сообществе, состоявшем из шести стран, доминировал франко-немецкий альянс, вето Шарля де Голля оказалось непреодолимым барьером для желавшей вступить в ЕЭС Великобритании. В 1967 году де Голль вторично заблокировал ее вступление, невзирая на то, что пять остальных членов сообщества были за присоединение Британии. И лишь когда в 1969 году де Голля не стало, Франция смягчила свою позицию, и в 1973 году Великобритания вместе с Ирландией и Данией пополнили ряды ЕЭС. Вето Франции – яркий пример того, как ведущая держава, один из двух основных игроков Европейского сообщества того времени, при помощи вето защищает свои национальные интересы от посягательств; иными словами, здесь мы видим практически то же, что и в Совбезе ООН.