Мойзес Наим - Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Как католическая церковь пытается противостоять растущей угрозе собственной власти, исходящей от новомодных конфессий, которые с большей изощренностью и гибкостью отвечают на запросы ищущих спасения, так и традиционные профсоюзы стремятся сохранить свое влияние в ситуации, когда появляются новые группы для удовлетворения потребностей рабочих, порожденных революциями множества, мобильности и ментальности. “Неужели профсоюзы Америки уходят в прошлое?” – гласил в 2012 году заголовок одной из авторских колонок в Washington Post. Гарольд Мейерсон – демократ-социалист и прорабочий журналист, как он сам себя определяет, – не устает напоминать своим читателям: “В частном секторе США доля рабочих, состоящих в профсоюзах, менее 7 %, тогда как в годы после Второй мировой членством в этих организациях было охвачено порядка 40 %” {328} 328 Meyerson, H. “When Unions Disappear”, Washington Post, 13 июня 2012 г. . Не секрет, что власть рабочего движения в США уже не первый год идет на убыль, прежде всего потому, что сокращается число его участников. Но это не единственная причина. Власть традиционных рабочих организаций слабеет также из-за действия сил, которые, как уже говорилось, затрагивают всех традиционно сильных игроков. На деле же, когда сила рабочих движений переживала всеобщий упадок, мегаигроки вроде Американской федерации труда – Конгресса промышленных профсоюзов страдали от него гораздо больше, чем кто-либо из новых, нетипичных соперников, объявившихся в этой сфере, таких как Международный профсоюз работников сферы обслуживания. И здесь мы также видим, что стало легче преодолевать, ломать и просто обходить барьеры, которые когда-то защищали старожилов от возможной конкуренции.

История профсоюзов идет рука об руку с историей современного предприятия. Конечно, можно утверждать, что европейские профсоюзы имеют более глубокие корни, поскольку им предшествовали средневековые цеха и гильдии. Но с появлением в XIX веке крупных промышленных предприятий почти сразу возникли организации, призванные улучшать условия труда и защищать права заводских и фабричных рабочих. Если в Англии и Франции профсоюзы существовали уже в начале XIX века, то в старейших промышленных странах первые рабочие объединения возникли только во второй половине столетия. И хотя структура профсоюзного движения выглядит в разных странах по-разному – в одних странах большинство профсоюзов привязаны к конкретному производителю, в других они охватывают целые отрасли (одну или несколько), – конфедерации, стремящиеся объединить разрозненные группы и наделить их сильным, слаженно звучащим голосом, которым дирижировал бы центр, начали появляться только в конце XIX века. Организация, ставшая впоследствии Британским конгрессом тред-юнионов (БКТ), была основана в 1866 году. Франция узаконила профсоюзы в 1884 году, а одиннадцать лет спустя было основано крупнейшее французское объединение ВКТ (Всеобщая конфедерация труда). В США в 1870-80-х годах появились зачатки организации “Рыцари труда”, а одно из ее ответвлений – Американская федерация труда, основанная в 1886 году, – несколько десятилетий посвятила централизации профсоюзного движения.

Но и этих трех стран достаточно, чтобы увидеть, как отличаются сценарии развития истории в XX веке: если в Англии БКТ до сих пор остается зонтичной группой, объединяющей практически все английские профсоюзы, то французской ВКТ пришлось столкнуться с конкурирующими национальными федерациями (такими как Французская демократическая конфедерация труда, “Рабочая сила”) с менее радикальной политической ориентацией; в США Конгресс производственных профсоюзов (КПП) придерживался более радикального курса, пока в 1955 году не произошло его слияние с Американской федерацией труда (АФТ), результатом чего стало появление АФТ-КПП – объединения, уже более полувека являющегося зонтичной организацией американских трудовых профсоюзов. В промышленно развитых странах, где профсоюзы имеют давнюю историю и широко распространены, в течение последних нескольких десятилетий они обычно представлены одной или несколькими (двумя-четырьмя) национальными конфедерациями, включающими несколько десятков крупных ответвлений (входящих в их состав или не входящих, но аффилированных с ними), как правило, присутствующих в промышленном секторе. Например, в Германии одна крупная национальная конфедерация, в Испании две, три в Италии, а в России, где когда-то профсоюзы были четко структурированной и контролируемой частью советского социалистического строя, таких конфедераций четыре.